— Можно, — отвечаю я.
Не оглядываясь, мчусь в наш домик. Забегаю в ванную комнату, стаскиваю мокрое бельё, полощу его под водой и оставляю сушиться на батарее. Придётся ходить без лифчика. И трусов. Никогда так не делала. Интересно, Богдан догадается, что на мне ничего нет? Встряхнув головой, я принимаю душ, натягиваю на себя шорты и футболку.
— Тебе идёт с мокрыми волосами, — зачем-то говорю я.
— Да? — Богдан тепло улыбается. — Тебе тоже.
— Мне просто лень сушить волосы. Тем более есть хочется, — бормочу я, опуская взгляд на свои голые ноги.
— Можешь не оправдываться, — он целует меня куда-то в щёку и тянет за собой.
На летней террасе многолюдно и шумно, отчего я зажимаюсь и сильнее обхватываю руку Богдана. Мы садимся за единственный свободный столик. Я разглядываю меню, справа доносится детский крик, чуть дальше мужчины бурно обсуждают футбольный матч.
— Мы можем заказать еду в номер, — предлагает Богдан.
— Да? Правда?
— Конечно. Что ты будешь?
Я быстро определяюсь с едой, и мы возвращаемся в наш уютный коттедж. Богдан заказывает блюда по телефону, их приносят через пятнадцать минут, дымящиеся, аппетитные.
— Я всегда голодна после плавания. Не знаю, как так получается, — говорю, с сожалением доедая последний кусочек индейки.
— Ресторан тут круглосуточный, так что можешь плавать до самого утра, — насмешливо произносит Богдан.
— И всё? То есть в нашу первую брачную ночь я должна плавать и жрать, как не в себя?
Хотела спросить шутливо, но в моём голосе звучит обида. Богдан мажет взглядом по моим губам и ключицам, быстро, едва ощутимо, но у меня сердце бросается вскачь, а в животе с новой силой вспыхивает яркий огонь.
— Да, пожалуй, так всё и будет, — кивает он.
— Замечательно! Великолепно просто! Отлично, тогда я пойду купаться. Голая! — и широко улыбаюсь, заметив порочный блеск в глазах Богдана. — Да, голая, потому что моё бельё пока не высохло. Промокло насквозь. Из-за воды, конечно.
Я громко хлопаю дверьми. Выключаю свет во дворе, воровато озираюсь, и, не заметив посторонних, осуществляю свою угрозу. Раздеваюсь догола и захожу в холодное ночное озеро.
В мечтах Богдан бежит за мной следом, останавливает, впивается в мои губы диким поцелуем. Но я купаюсь уже минут десять, а его всё нет. Уснул он там, что ли? Так и замёрзнуть недолго.
Я уже собираюсь выходить из воды, когда дверь дома распахивается.
— Пожалуй, я тоже искупаюсь, — низким бархатным голосом произносит Богдан.
Сначала меня обдаёт жгучей радостью, а потом — раздражением. Богдан действительно купается, но только вдали от меня. И в плавках. Несправедливо получается.
— Ты оштрафован, — кричу я и пытаюсь забрызгать его водой. Только не выходит ни черта, он ловко уворачивается и гребёт дальше.
— За что? — хмыкает Богдан.
— Я вообще-то плаваю без одежды.
— И я тебя с этим поздравляю, — произносит издевательским тоном.
Да ну что ж такое! Мне вдруг хочется его подразнить, да так, чтобы он сдержаться не смог. Плыву к берегу, затем встаю на ноги и шагаю по песку. Сегодня звёздная ночь, луна полная, так что естественного освещения вполне хватит, чтобы разглядеть моё тело.
— И как тебе водичка? — интересуюсь я хитрым голоском.
Богдан поворачивает голову в мою сторону. Перестаёт плыть. Я плохо вижу его лицо, но кожей чувствую, что он меня разглядывает. Долго, внимательно, жадно. Так, что мурашки ползут по позвоночнику, а в горле пересыхает.
Я потерялась в собственных желаниях. Мечтаю лишиться девственности с любимым человеком, но при этом безумно хочу Богдана. И нарочно его соблазняю. И так, и эдак верчусь под лунным светом, а он всё смотрит, смотрит. Но при этом ничегошеньки не делает!
— Ты на мне дыру протрёшь, — нервно хихикаю я.
Богдан ныряет под воду, а выныривает ещё дальше от берега. И больше не оглядывается, не буравит меня диким взглядом. К глазам подступают слёзы. Он нарочно меня игнорирует? Или я больше ему не интересна?
Сжав руки в кулаки, я окунаюсь в холодное озеро. Зубы стучат друг о друга, дышать тяжело, но сдаваться я не собираюсь. Гребу изо всех сил, пока не доплываю до Богдана. Хватаюсь за его руку, громко фыркаю, когда вода затекает в ноздри, но в конце концов обвиваю его бёдра ногами, а пальцами крепко цепляюсь в сильные плечи.
Глаза в глаза. Сбившееся рваное дыхание. И волшебный лунный свет, ласкающий наши тела. В крови пузырится волнение, медовой истомой наливается низ живота. Я открыта перед Богданом. Открыта и беззащитна. Он может делать со мной всё, что пожелает, а я с радостью это приму. Я устала сражаться с собой.
— Ты разве не понимаешь, почему я всё это делаю?
— Объясни, — следует требовательное.
— Я… хочу брачную ночь, — выдавливаю из себя. — Настоящую брачную ночь. А ты меня игноришь!
— Это не так. Я не хотел повторения предыдущего раза, когда ты испугалась и закрылась в себе. Поэтому я ждал, пока ты признаешься в своих желаниях.
— Зачем?
— Не люблю недосказанностей. Я хочу, чтобы ты научилась открыто со мной разговаривать.
— Дрессируешь? — горько усмехаюсь.
— Нет. Как раз наоборот — уничтожаю твои установки о том, что нужно молчать, скрывать свои чувства и общаться намёками, а не словами.
Я собираюсь обидеться, однако Богдан затыкает мой рот поцелуем, и возмущение гаснет, не успев толком разгореться. Меня колотит, трясёт, разряд тока пронзает с ног до макушки. Я отвечаю Богдану настолько дерзко и раскованно, что сама себя не узнаю. Стеснение отошло на второй план, а на первый вылетела похоть. Рьяная, первобытная, сметающая всё на своём пути.
Тело зажигается от одного прикосновения, низ живота сладко тянет, соски ноют. Богдан трогает мою грудь, лижет шею, оттягивает кожу на плече, а я бесстыдно подставляю ему себя. Он кусает соски, перекатывает их между пальцами, даря новые восхитительные ощущения. Я сдавленно хриплю, ёрзаю, вжимаюсь в его эрекцию голым телом.
Мир под нами шатается, тёплый ветерок обдувает кожу. Богдан несёт меня в коттедж. На второй этаж. Лопатки касаются мягкой простыни,
