закрыт. Почему-то мне казалось, что он неправильный, ложный, не мой. Решение пришло ко мне вместе с рекламным проспектом. Странно, стоит задать вопрос — и ты имеешь возможность получить на него ответ. Надо только этот ответ прочитать, а не пройти мимо. А получилось так, что на мой почтовый ящик стал валить СПАМ. Где-то мой электронный адрес засветился, настроил фильтр, который позволял отсеять надоедливую рекламу еще до того, как она попадет в ящик, но чистил я этот фильтр самостоятельно. Эти интеллектуальные системы ненадежны, частенько в СПАМ попадали и совершенно необходимые мне письма, так что надо было быть настороже.
Из длинного списка абсолютно ненужной рекламы способов увеличения члена, самых настоящих швейцарских часов и недвижимости на Карибах мне в глаза попалась реклама курсов повышения профессионального мастерства и самосовершенствования некого Довбаня. Я убрал галочку, которая должна была отправить рекламку в небытие, и развернул ее посмотреть. Довбань было что-то знакомое, известное… Это и заставило меня ее открыть. Рекламка была достаточно компактной, но в ее теле содержалась ссылка на сайт курсов. И я перешел по ссылке. Антивирусник попросил меня еще раз подумать, прежде чем перейти по незнакомой ссылке, потом предупредил о среднем уровне антивирусной опасности, после чего благополучно отключился.
Увидев лицо руководителя курсов, я сразу вспомнил его историю. Он был комсомольским функционером, который на самой заре кооперативного движения бросился в бизнес, за что был глухо осуждаем обществом, стал одним из первых легальных миллионеров в тогда еще СССР, он первым вводил в наш быт многие непонятные термины, которые во всем мире означали правила ведения культурного бизнеса. Что он только не производил. От водки… до интеллектуального продукта, каковым являлись курсы личностного роста, самосовершенствования, риторики, психологии и так далее. Кроме самосовершенствования, личностного роста, риторики, которые ни к чему не обязывали, в перечне курсов были и программы обучении на базе первого высшего образования, которые давали второй диплом государственного образца. Прилагался список специальностей и список документов, которые надо было привезти с собой… А еще… сразу же возникло ощущение, что я нашел именно то, что мне было нужно. Нет, у Довбаня не учили контактам с внеземными цивилизациями, но, вполне возможно, только пока что не учили!
6.
Когда я очутился в Москве, осень уже вступила в свои права. Моросил противный московский дождик, люди в плащах и высоких шапках черных зонтиков прощались с таким неуловимо ускользающим летом. Ветер еще не был по-осеннему промозглым, но и летняя ласковость куда-то исчезла. Короче, конец августа в Москве казался концом сентября. Привыкли мы к мягкой перемене погоды, особенно по-винницки, когда осень постепенно сменяет лето, а зима приходит в начале января, а весна только-только начинает пробиваться к нам в середине апреля. Рекламные плакаты, пропитанные влагой, гулко стонали под напорами ветра, старушки, извечные московские старушки уже натянули на себя теплые кофты…
Осень в Москве уже началась. До назначенной встречи было еще сорок четыре минуты. А до офиса Довбаня — ровно три минуты пешком. Как мне удалось попасть к Самому Довбаню? Наверное, все дело в решительности, с которой я добивался очной встречи. Говорят, что сам Адонис Поликарович Довбань выступал только с вводными лекциями на нескольких курсах, а групп не вел практически никаких. Но все-таки мне удалось уговорить секретаря назначить мне время для встречи, настойчиво повторив свою просьбу в самых различных вариациях. Примерно шестнадцатый заход принес мне успех. Не уверен, что мне удалось найти формулу, которая открыла сознание секретаря, скорее всего, его сломила моя настойчивость. После дождливой Москвы оказаться в европейском офисе, обставленном по последнему слову делового дизайн, было неожиданно приятно. Тем более, что внешне ничего такого не предполагалось. Офис компании «Довбань» казался обычным гадким утенком, которых понастроили в последнее время сверх всякой меры и не только в столице. Они строились с учетом только одного: впихнуть как можно больше персонала в не самые большие площади, за которые потом можно драть фантастическую арендную плату. А тут вполне все просторно, цивильно, красиво. Да, на дизайнеров Адонис Поликарович потратился не по-детски. Секретарь, приятный молодой человек в строгом сером костюме, возник как бы ниоткуда, но он был осведомлен и обо мне, и о цели моего визита.
— Владлен Витальевич? — скорее, интонации его не были вопросительными, это было утверждение, но скрытое в некой вопросительной форме. — Прошу за мной. У вас будет ровно семь минут. Постарайтесь не отвлекаться и изложить суть вашего вопроса. Это сложно, но ничего невозможного в этом нет.
— Хотелось бы времени чуть больше, — несколько раздраженным тоном произнес я. Все-таки, по моим понятиям, такие правила должны сообщаться заранее. Впрочем, я тут в роли просителя, поэтому и правила устанавливать не мне.
— Кто не может уложиться в семь минут, ни за что не уложится и в семнадцать, — так же подчеркнуто любезно сообщил мне секретарь, после чего открыл дверь в приемную. Там уже ждала секретарша, по традиции миллионщиков, финалистка какого-нибудь конкурса красоты, где длина ног и мощь бюста полностью исчерпывают человеческие характеристики претендентки на титул. Она же без слов препроводила меня в глубь приемной, где открылась дверь в покои Самого.
Он показался мне не таким круглолицым и совершенно хмурым. Есть такой тип людей, которые уверены в одном: гениальные мысли приходят только в их светлые головы. Те же, кто пытается отвлечь их своими пустопорожними идейками, попросту крадут их драгоценное время. И с ним мне придется говорить уже шесть минут и пятьдесят секунд! Ужас!
— Адонис Поликарович! У меня есть к вам деловое предложение. Открыть новые курсы. И я буду их первым слушателем.
— И кого же мы будем на этих курсах готовить? Секретарей-референтов? Я эту специальность вычеркнул давно за ненадобностью.
— Нет. Вы будете готовить специалистов по контактам с неземными цивилизациями.
— Что?
Довбань выпучил глаза, морда его лица налилась багровым цветом, и он зычно захохотал. Хохотал он ровно полторы минуты. После чего успокоился и вытер вспотевшее от хохота лицо носовым платком в черно-белую клеточку.
— У меня есть к семи минутам еще две, — подчеркнуто вежливо произнес я.
— Даже четыре, — неожиданно дружелюбно произнес Адонис Довбань, — из-за моей эмоциональной реакции вы могли сбиться с мысли.
— Я готов стать первым слушателем этого курса и оплатить обучение от начала и до победного конца.
— Зачем вам это надо? — Довбань смотрел на меня, чуть прищурив правый глаз. Интересно, что означает этот его идеомоторный ответ?
— Это надо нам обоим.
— Вот как? — не удержался и съязвил хозяин компании, в которой обучали всему на свете,
