море, и посмотреть, нет ли руля среди льдин. Это приказание он тотчас же выполнил, а один удачливый парень Дэвид Хэммон, работая киркой среди льдин, наткнулся на ось руля. Он тотчас возвестил криком о своей находке, и тогда к нему подбежали остальные матросы. Вытащив руль на лед, они подняли его на судно.
Между тем лед начал подниматься и громоздился высокими грядами на мелководье у берега и на скалах. Лед наседал на сделанную нами у судна баррикаду, но не причинил ей большого вреда. О, это был радостный день! Все мы возблагодарили господа, вселившего в нас надежду на спасение.
В последний день мая мы нашли на берегу пробивавшиеся из земли ростки вики и я распорядился собрать их и приготовить отвар для больных.
В этот день мы завершили подготовку снастей и парусов и, так как стояла сильная жара, высушили и заново провялили нашу рыбу на солнце и проветрили всю остальную провизию. К тому времени никто из команды уже не мог есть солонины, кроме штурмана и меня.
Рано утром 9 мая мы принялись за работу: вынесли из трюма бочки из-под пива и сидра и соорудили из них плот, который прикрепили к береговому якорю. Бочки мгновенно затонули, что нас отнюдь не удивило, ибо любое дерево или клепка, пролежав подо льдом всю зиму, тоже сразу же затонули бы, если бы бросить их за борт. В этот день мы скинули 10 тонн балласта.
Здесь уместно будет напомнить о милости господа, пославшего нам зеленые ростки гороха. Это так помогло совсем слабым больным, которых уже два-три месяца никакой силой нельзя было заставить пошевелиться, что они начали передвигаться по дому и выходить на воздух. Другие тоже набирались сил и поразительно быстро поправлялись. Вот как мы пользовались ростками: дважды в день собирали стебли или листья, как только они появлялись из-под земли, мыли и кипятили их, а затем ели с мороженым маслом и уксусом. Эта превосходная пища подкрепила наши силы, и мы почти ничего другого не ели. Мы также отжимали из ростков сок, добавляя его в напитки, или ели их сырыми с хлебом.
11 мая стояла очень теплая погода и мы подвесили руль.
14 числа мы выбросили весь балласт и перенесли решительно все тяжелые вещи на берег, чтобы облегчить судно до предела.
15 мая мы занимались в основном только физическими упражнениями, так как к этому времени даже те люди, которые считались раньше самыми слабыми, уже набрались сил и могли бегать. Десны у них окрепли, зубы не шатались, и они могли теперь есть даже мясо с зеленью.
16 июня было нестерпимо жарко. Разразилась непродолжительная гроза с молнией. Мы пошли даже на прибрежные озера поплавать и освежиться, но вода там еще была очень холодной.
За последнее время здесь расплодились разные виды мух, бабочек и слепней и сонмы кровопийцев-комаров, от которых мы страдали куда больше, чем от самого лютого холода. Мне кажется, что комары спят всю зиму в старых сгнивших деревьях, а летом оживают. Озера кишели лягушками, но мы не решались их есть, так как они были все в пятнах и походили на жаб.
17 числа я взял с собой на судно всех, кто мог уже выполнять хоть какую-нибудь работу, и во время прилива (хотя воды было еще мало, для того чтобы судно само могло всплыть) мы взялись за дело так дружно, что сумели перетащить корабль по песку к месту, где глубина была на полтора фута больше. Продвинуть судно дальше мы не решились, ибо повсюду вокруг еще держался толстый лед.
20 июня прилив был таким высоким, что судно всплыло, и мы отвели его дальше от берега. Продвигали мы его постепенно, так как нас все еще окружал поразительно мощный лед.
23 числа при отливе мы занялись промерами вокруг судна и выяснили, что грунт здесь очень опасный. На дне были обнаружены камни высотой в три фута, причем два из них находились от судна на расстоянии, не превышающем его ширины. Это было новым доказательством милосердия божьего. Ведь если бы судно, когда мы его подтягивали на берег, ударилось об один из камней оно получило бы пробоину. Вечером мы отбуксировали его на то место, где оно стояло в прошлом году, и там ошвартовались.
Я заранее срубил очень высокое дерево и сделал из него крест, теперь оставалось только прикрепить к нему выполненные с большим сходством портреты их величеств короля и королевы, дважды обернутые в свинец, чтобы любая непогода не могла их повредить. Между портретами я прикрепил табличку с королевским титулом его величества, а именно: «Карл I, король Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, Ньюфаундленда и этих территорий, а также земель, простирающихся на запад до Нового Альбиона и на север до 80-й параллели и т. д.».
Снаружи на свинцовой пластине я прикрепил шиллинг и шестипенсовик — монеты чеканки его величества, а под ними королевский герб, искусно выполненный из свинца, и ниже — герб Бристоля. И вот теперь в Иванов день мы водрузили крест на вершине безлесного холма, где похоронили наших незабвенных товарищей. Этой церемонией мы официально возвестили, что здешние земли становятся отныне владением его величества.
25 июня к 10 часам вечера, когда уже начало темнеть, я с пикой в руке в сопровождении матроса, который нес мушкет и зажженный трут, направился к сторожевому дереву, чтобы разжечь на самом высоком месте острова костер, а затем ждать ответа. Такие костры я разводил и раньше, чтобы выяснить, нет ли дикарей на материке или на островах вокруг нас. Если бы такие дикари объявились, я бы отправился к ним и разузнал, нет ли поблизости христиан или моря-океана.
Подойдя к дереву и положив пику на землю, я полез на верхушку, а сопровождавшему меня человеку приказал поджечь несколько ближайших низких деревьев. Тот, не подумав, запалил деревья на наветренной стороне. Между тем они, как и все другие, пересохли за жару и запылали, будто лен или конопля. Увидев, что ветер несет огонь на меня, я поспешно стал спускаться на землю, но не успел добраться до половины дерева, как оно запылало у корня. Пламя стало
