class="p1">– Ты что, совсем рехнулась, Олька?! – подскочила Наташка с лежака и начала читать ей нравоучительную лекцию, – Я, тут распинаюсь перед Ромкой, орошаю слезами колхозные поля вместо поливочных машин, а получается, что твой ревнивец Ромео прав и все мои старания коту под хвост?!
– Не преувеличивай, слез у тебя действительно, как у кошки, – съязвила Ольга.
– Ну, спасибо, подруга, отблагодарила, – вспылила эмоциональная Наташа. – Значит, во все тяжкие решила пуститься, подружка?
– Это всего лишь, значит, – остудила Оля ее пыл, – Что я пригласила Ваньку Крушинина в кино.
– Фу, ты…, – шлепнулась Наташка снова на импровизированную кровать и стукнулась о косяк нетёсаный доски, – Ну, Николай Петрович! – провопила она и выместила всю свою досаду на бригадире.
Не успела Ольга выйти из дома, как ветер, тут же рванул назад, ее короткие волосы, будто приказывая: «Вернись немедленно!».
Оля взглянула на небо.
Еще голубое, оно быстро затягивалось наползающими тучами. Однако, солнце, по-прежнему светило приветливо и ярко. Оно, словно успокаивало: «Не волнуйся, все будет в порядке!».
В тревожной вышине послышались глухие раскаты. Казалось, там наверху кто-то ругается на девушку.
«Успеть бы до грозы в клуб добраться…», – подумала Ольга и шагнула вперед.
Ромка, копавшийся со своим транзистором, сидел на улице, около барака. Он собрался уже уходить, услышав звуки приближающегося дождя, но тут слух его уловил шаги и парень поднял голову. Не ожидая встретиться с Ольгой, Ромео вздрогнул и оторопел, увидев нарядную девушку, уверенно удаляющуюся от него.
Ольга почувствовала его взгляд и обернулась.
Последнюю надежду Ромки развеял ветер. Юноша, почти физически ощутил, как земля уходит из-под его ног. В глазах Ольги, какими он их увидел, не было покаяния, наоборот, она глядела на него, с вызовом, будто говоря: «Ты, же этого сам хотел!».
Странно, но именно, теперь, когда Роман окончательно убедился в ее пороке и должен был навсегда похоронить свою мечту, ему нестерпимо захотелось побежать и остановить Ольгу.
Девушка заметила, как растерялся Ромео, но ей надоело оправдываться перед ним, доказывать свою невиновность.
«Пусть думает, как хочет!», – решила она.
Налетевший ветер, в который раз, пытаясь оттолкнуть Олю назад, бессовестно натянул платье на ее теле, и, казалось, хотел совсем обнажить перед Ромео, но Ольга, преодолев его и свой порыв, гордо запрокинув голову, решительно зашагала вперед.
Ольга открыла калитку и, войдя во двор, огляделась. К большому удивлению девушки, Ванька не ждал ее.
«Не может быть, чтобы мальчик забыл!», – мелькнула тревожная мысль и, тут Ольга увидела: два окошка дома Крушининых крест-накрест были забиты досками. Волнение еще сильнее охватило девушку.
Заметив цветастый фартук Дарьи, Оля громко поздоровалась, сквозь раскаты грома.
Старушка испуганно трепыхнулась, как пойманная в сети утка и странно поглядела на студентку, будто видела ту впервые.
– Вы меня не узнаете? – спросила Оля.
– Шла бы ты, милая, от греха подальше…, – жалобно простонала бабка.
– Что случилось? – воскликнула, ничего не понимающая Ольга.
Ответа ждать пришлось недолго.
– Ты с кем, там сплетничаешь, карга старая?! – заорал под шум, покатившейся с крыльца посуды Василий.
– Нет тут никого, Вася, то ветер шумит… Отдыхай, сынок…, – попыталась обмануть его старуха.
Но пьяный Василий, почуяв подвох, вышел на улицу. Он прошагал, прямо по аккуратно разбитым, старухой-матерью грядкам, оставляя в последних глубокие вмятины от сапог.
Его вид потряс девушку.
Огромный и грозный, в засаленной спецовке, не уверенными шагами он приближался к ней. В правой руке его была зажата бутылка спиртного.
– Я спрашиваю, кто это еще?! – ткнул он грязным пальцем в Ольгу.
Девушка пошатнулась, на светлом ее платье осталось пятно.
Бабка Дарья поспешила на выручку:
– По случайности она оказалась здесь, сынок, – заслонила старуха немощным телом девчонку.
Ольгу затрясло не столько от страха, как от возмущения. Она готова была, уже сказать этому пьяному чудовищу, что думает о нем, но тут увидела в окошке, заколоченном досками, рыжую голову.
Ванька за стеклом вытирал кулачонками впалые щеки, испуг читался на его худеньком лице.
Ольга махнула мальчику рукой и подмигнула, чтоб, тот выходил, но Ваня, лишь печально покачал своей яркой головой. Хотя не было слышно, но девушка видела – он рыдал.
– Что вы сделали с ребенком?! – вне себя, срываясь на визг, закричала Оля.
– Тише, милая, тише…, – попыталась закрыть своей костлявой ладонью ей рот Дарья.
Но было поздно. Василий угрожающе сдвинул брови и протянул к девчонке лохматую рыжую ручищу.
– Раздавлю! – прошипел он.
– Сынок, – прокряхтела мать Василия, – но он оттолкнул ее. Бабка отлетела в сторону, как бумажный фантик и упала лицом в землю, за которой, так старательно ухаживала всю жизнь.
Ольга глотнула воздух горящим ртом. Она по-прежнему не боялась, но обида перехватила ей горло. Не раздумывая долго, девушка ловко прошмыгнула мимо пьяного злодея, и предусмотрительно перепрыгнув недостающую ступеньку, оказалась внутри дома.
Оля задвинула изнутри щеколду и огляделась. Теперь, она поняла, почему мальчик не смог выйти. Дверь в горницу была забаррикадирована добротным деревянным шкафом, заполненным наполовину уничтоженной посудой. Девчонка не сразу повалила его на пол. Раздавшийся грохот совпал с громовым раскатом и оглушил Ольгу. Брызги битых тарелок и чашек разлетелись по комнате сумасшедшим фейерверком, поранив девушке обнаженные руки. Она, наконец, оттащила полегчавший буфет от двери.
Ванька протиснулся в образовавшуюся щель и благодарно прижался к Ольге.
Между тем, Василий с бешеным ревом дикого животного ломился в дом. На какое-то мгновение его крик смолк, но тут послышался треск отдираемых досок и звон оконного стекла.
Немедля ни секунды, Ольга схватила мальчика за руку, и они выбежали с ним на улицу. Настигший Василий, как коршун, вырвал ребенка у Ольги. Его здоровенная ладонь хлестнула девушку по лицу. В горячке она даже не разобрала, что сверкнуло перед глазами – молния или это боль ослепила ее.
Прежде, чем Ольга пришла в себя, она услышала истошный крик Ваньки, звавшего на помощь. Василий приподнял сына одной рукой за ухо над землей.
– Оторву, гаденыш! – полоумно кричал он, – Супротив отца пошел!
– Отпустите его! – стараясь пересилить грохот небес, отчаянно зазвенел Олин голос.
– Милая…, – слабо позвала ее Дарья, беспомощно копошившаяся по земле. Она не в состоянии была подняться, – Держи, вот, – дрожащими руками подтолкнула ей бабка грабли.
Из-за нахлынувших слез, девушка почти ничего не видела, она со злостью смахнула их кровоточащей рукой и со всей силы и злости ударила деревянным орудием труда по ногам распоясавшегося хозяина дома.
Пьяный Василий устоял. Однако он потерял равновесие и выпустил из своих лап мальца.
– Беги, Ваня! – крикнула Ольга, отступая к калитке.
Но мальчик вместо этого кинулся к стонущей старухе.
– Вставай, бабушка! – тряс он
