неожиданно.
— И как бы я умер?
— Посмотри на свою руку.
Я оглядел обе ладони и на правой увидел еле заметную блестящую точку. Именно этой ладонью я помогал старику подняться.
— И что это?
— Это след от моего кольца. Там есть игла с ядом. Если бы я захотел, то тэбя бы скрутили судороги, а потом я бы просто зарэзал тэбя. Но я нэ хотел. Если бы ты нэ вызвал нас на бой, то мы бы посчитали тэбя трусом. Но ты нэ трус. В поединке ты убрал магию, когда подумал, что я нэ маг. Мы были на равных, а ведь ты намного сильнее мэня.
Что говорить, этот старик мне нравился, хоть он и был тем ещё заносчивым хитрецом.
— Маноя, ты научишь меня фехтовать?
Он непонимающе уставился на меня.
— Что дэлать?
Я показал на меч, торчащий из-за его спины.
— Управлять этой штукой. Покажи хотя бы пару приёмов.
Старик улыбнулся.
— Мы называем это танэц со сталью. Маноя покажет. Это вэликая честь.
Он молниеносно вынул меч из ножен за спиной и сделал пару махов, демонстрируя мне, как он держит оружие, как переносит вес, как ставит ноги, как поворачивает корпус. Потом развернулся и показал другой приём. Потом третий и четвёртый. Атака, нападение, хитрые удары в голову и по ногам.
Я стоял и запоминал всё до мельчайшей детали.
Когда старик закончил, то прямо спросил у меня:
— Так о чём ты хочешь говорить, шаман?
— О том, как уничтожить тех богов, которые убивают людей и никогда не остановятся, — так же прямо ответил я. — Дикие племена могут мне помочь, если захотят. Силой их не заставить, так что я пришёл договориться. Вы поможете мне, а я — вам.
Старик пожевал губами, раздумывая и разглядывая мою чёрную кожу, виднеющуюся в рваных дырах кофты.
— Над нами сжалились добрые боги, — наконец произнёс он. — Они послали нам вэликого шамана. Я сообщу твои слова ичитакам всэх племён, что есть в этих землях. Но прежде чем говорить, ты должен почтить нас своим присутствием, и мы окажем тэбе гостэприимство. — Он покосился на Нари, которая всё ещё обнимала всех своих сородичей, и опять посмотрел на меня. — Ты спас наслэдницу. Это достойно.
Наверное, если бы он знал, что эту наследницу я собираюсь прибрать к рукам, то вряд ли был бы так добр. Но он не знал.
Когда меня снова окружило племя, Нари неожиданно вышла вперёд, подошла ко мне и поклонилась, приложив обе ладони ко лбу, после чего встала передо мной на одно колено и склонила голову.
— Ты победил Бога Ночи, вэликий шаман. Ты сохранил совиную луну. Ты наш покровитэль.
Надо было видеть физиономию старика Маноя. Он аж рот приоткрыл, да и остальные стояли в шоке.
— Победил Бога Ночи? — Маноя не сразу поверил словам наследницы, поэтому решил уточнить: — Ты уверэна, Нари?
Та подняла голову и попросила меня:
— Покажи им.
Я снял с шеи мерцающий амулет в виде полумесяца и, держа за нитку, поднял над головой, показывая его всему племени. Этого оказалось достаточно, чтобы всё племя ахнуло, а потом повалилось на колени в благоговейном поклоне.
Даже Маноя преклонил колено, точно так же, как Нари.
— Вэликий шаман, — послышался его шёпот. — Победил Бога Ночи. А я старый дурак…
Я стоял, как идиот, посреди дикарей, и держал их реликвию в руке. Зато дело было почти сделано. Остался последний момент.
Когда старик Маноя наконец поднялся, а за ним и всё племя, я не стал надевать амулет на себя. Вместо этого шагнул к Нари и надел Луну на шею девушки.
От радости в её глазах появились слёзы.
— О шама-ан… — выдохнула она, с обожанием глядя на меня. — Ты вэрнул мою совиную луну.
Казалось, она забыла, что когда-то именно я сорвал этот амулет с её шеи и нахально сунул себе в карман. Если бы не это, то дикарка его бы вообще не потеряла. Но с другой стороны, она бы потеряла его чуть позже, когда попала в руки Гильдии. И вряд ли бы она оттуда вернулась вообще.
Девушка погладила пальцами амулет и опять мне поклонилась. Следом за ней поклонился Маноя, а потом — всё племя. Опять.
— Ладно, давайте к делу, — произнёс я. — Маноя ты гарантируешь, что передашь мою речь слово в слово всем остальным ичитакам других племён?
Он поднялся и кивнул.
— Клянусь, вэликий шаман. Слово в слово. Каждый ичитака других племён услышит твою речь. Дай мне пятнадцать днэй.
Я задумался.
Не было уверенности, что у меня вообще есть эти пятнадцать дней. Мутация слишком серьёзная, а мне надо успеть сделать всё до того, как меня накроет.
— Семь дней, — ответил я.
Старик нахмурился и глянул на Нари, а та умоляюще посмотрела на деда.
— Хорошо, вэликий шаман, — согласился он. — Семь дней.
Я кивнул.
— Тогда запоминай мою речь, Маноя. Она будет короткой.
* * *
Когда я закончил свою речь, часометр щёлкнул первый раз
Это значило, что до Полудня Гнева остался час.
Маноя и Нари уставились на мой часометр — они тоже поняли, что означал этот щелчок.
— Мы укроем тэбя, шаман, — быстро заговорил старик. — У нас есть укромные мэста в лагере. Ни один бог тэбя нэ найдёт.
Он коротко свистнул своим, и те моментально оседлали своих серых кошек.
Маноя подвёл ко мне своего зверя.
— Садись, шаман.
— Нет уж, лучше пешком, — отказался я.
— Я повэду! — Нари ловко оседлала кошку и протянула мне руку. — Садись позади. Тэбе понравится.
Сам старик устроился на другой кошке, рядом с одним из детей, и повёл племя вдоль подножия скал.
— Почему мне кажется, что я об этом пожалею? — проворчал я, устраиваясь в седло на спине кошки.
— Держаться крэпко, шаман! Это быстро! — Нари пригнулась ближе к загривку зверя и что-то ему прошептала, а потом уже громче прокричала: — Хью-хью!
Кошка рванула с места, я клещом вцепился в девчонку, обхватив её за тонкую талию, и прижался ближе, чтоб не вылететь к чёрту. Зверь понёсся за племенем, грациозно перескакивая ямы, коряги и валуны.
Нари умело управляла кошкой, порой гладила её по затылку и шептала. Мы ехали быстро, но я проклял всё на свете, пока
