Книга Незримые тени - Дея Нира

Он не мог с уверенностью сказать, что София и сейчас покорна ему, однако бороться с ней уже не хотелось. Антоний вспоминал множество моментов, когда она вынуждала его принять то или иное решение. И к своему огромному неудовольствию осознал, что сам виноват, когда шел у нее на поводу. Злясь на нее и все еще желая ее, он решил не предпринимать скоропалительных действий.

А вскоре из дома на маяке пришли неутешительные вести.

Старый Петер, как рассказала служанка, внезапно схватился за грудь и свалился, как подкошенный. Ее крики услышали в доме, и на помощь упавшему отцу поспешил его сын.

Смотрителя перенесли в спальню, Деметрий велел всем выйти и осмотрел отца. Что происходило за закрытой дверью, никто не знал. Но спустя полчаса оттуда вышел бледный Деметрий и сообщил, что Петер скончался от сердечного приступа.

Об этом сразу же стало известно в городе, так как слуги не держали язык за зубами.

Внезапная смерть смотрителя маяка вызвала недоумение у многих.

Во-первых, он был еще достаточно крепким и никогда на сердце не жаловался. Во-вторых, это происшествие заставило задуматься некоторых особенно враждебно настроенных жителей города, такой ли хороший врач Деметрий, как о нем говорили, если оказался рядом в момент приступа и не смог спасти умирающего отца.

Пересуды продолжались долго, даже на похоронах многие осуждающе косились в сторону Деметрия.

Тетя Агата, впрочем, не допускала мыслей о том, что ее племянник плох во врачевании. Она отчитывала каждого, кто пытался в этом усомниться.

– Да что вы, в самом деле, взъелись на беднягу? Петер не был молод, и вспомните, как он раньше любил выпить? И раз уж сама смерть пришла за ним, с чего вы вообразили, будто мальчик может его спасти? Покажите мне хоть одного лекаря, который мог бы сделать человека бессмертным?

Сам Деметрий не реагировал на язвительные замечания или слова сочувствия. Даже София, потрясенная смертью отца, подошла к брату после похорон, не могла сдержаться.

– Ты ведь не раз спасал чужих людей, я знаю это, ведь сама видела, как они выздоравливали. Что же случилось на этот раз, почему не смог помочь нашему отцу?

Деметрий, как прежде, пряча за бесстрастной холодной маской бушевавшие в нем эмоции, оставил ее вопрос без ответа. Он молча привлек ее к себе и обнял, а она, не сопротивляясь, расплакалась, уткнувшись ему в плечо.

София все вспоминала, как отец баловал ее, как носился и играл с ней, мастерил игрушки, как нянчился с внуками, рассказывая им сказки, которые она и сама с удовольствием слушала когда-то.

Деметрий мрачно слушал, не перебивая.

Он мог бы ответить, что не знает ничего, о чем сестра так вдохновенно говорит, потому что у него было другое детство, которое давно закончилось и словно осталось в полузабытом сне.

Впрочем, также умолчал и о неприятном разговоре, произошедшем накануне с отцом, когда тот зашел к нему в лабораторию.

Сожалел ли он о сказанных словах или о том, что увидел старый Петер в лаборатории, это осталось скрытым от всех, в том числе и от Софии.

Так или иначе, но теперь полноправным хозяином дома и маяка стал Деметрий, потому что незадолго до смерти смотрителя были подписаны все документы, в том числе и его завещание.

Так как в городе не утихали слухи о смерти Петера и о странном поведении молодого врача, пациентов стало меньше, чему его конкуренты весьма обрадовались. Правда, когда никто из них не мог помочь или просил слишком много денег за прием, вспоминали Деметрия.

К огромному облегчению Марины, которая приняла близко к сердцу все, что творилось вокруг, на пороге их дома снова появились пациенты. Теперь все чаще они стали приходить вечером или под покровом ночи, будто боясь, что их увидят в доме у маяка.

Как-то раз у дверей оказалась женщина в черном платье. Свое лицо она тщательно скрывала под густой вуалью и тихим голосом попросила принять ее. Деметрий сразу пригласил гостью к себе в кабинет, ни о чем не спрашивая. Было заметно, что дама нервничает.

Марина хлопотала неподалеку, ожидая, когда выйдет таинственная посетительница. Ей было любопытно узнать, кто скрывался под вуалью и чего хотела незнакомка. Но когда прием закончился и она ушла, Деметрий уклончиво объяснил жене, что связан врачебной тайной, а потому не должен рассказывать о цели визита этой дамы.

Марина знала о врачебной тайне, но неприятно поразилась и расстроилась от того, что он не доверял ей.

– Прошу тебя, – произнес муж, – не принимай это на свой счет. Я пообещал, что ее визит останется между нами. Понимаешь? Я ведь могу рассчитывать на твое понимание?

Конечно, она ответила утвердительно, хотя сгорала от любопытства. Когда Деметрий говорил таким тоном, девушка не могла возразить. Нет, муж никогда не грубил ей и ни разу не повысил на нее голос, но умел твердо ограничить всякое воздействие на себя.

Марина смирялась с этим каждый раз.

Что же такого хотела скрыть незнакомка, раз понадобилось прятать лицо и намерения?

Неясные надежды

Размышляя об этом, Марина по просьбе мужа отправилась в город за покупками, где намеревалась навестить и тетю Агату. Та радостно встретила жену племянника и сразу засыпала вопросами о нем.

Да, он трудится с утра до ночи, и у них по-прежнему много посетителей, поэтому с деньгами проблем нет.

– О, дорогая моя, – произнесла тетя Агата, поднося платочек к глазам. – Бедный мальчик, должно быть, ужасно переживает смерть отца. Ему сейчас нелегко.

Марина уверила ее, что он держится и, несмотря на это печальное событие, чувствует себя вполне хорошо.

Они присели на широкий диван с пухлыми подушками и кистями, Агата велела налить им чай. Старая тетушка дала понять, что, если у них возникнут хоть малейшие затруднения, она готова помочь. Марина взяла со столика белую чашку с позолоченным ободком и отпила немного.

– Мы с Деметрием благодарны вам, – ответила она, сделав глоток. – Правда, – она усмехнулась, – он просил передать, что знает о вашей щедрости, а также о том, что вы станете предлагать помощь. Поэтому отклоняет ваше великодушное предложение до тех времен, когда ему действительно понадобится поддержка.

– О! – тетя Агата прижала полную руку к объемной груди. – Мой мальчик всегда был таким скромным. Даже если бы он не был моим племянником, я бы его любила. Его трудно не любить, правда, дорогая?

Конечно, Марина, как никто другой знала это. Момент выпал удачный, и теперь можно расспрашивать о том, что давно ее смущало.

– Скажите, – начала она осторожно, – а он всегда был таким… замкнутым?

Тетя Агата вздохнула. Широкая грудь качнулась, отчего украшавшая ее массивная брошь сверкнула всеми цветами