того, где-то там, далеко, со стороны Портала пробивали дорогу, по которой, в том числе, сюда должны были закинуть несколько БТРов, а отсюда вывозить мясо местных псевдодинозавров, решая тем самым продовольственную программу.
Игорь потянулся в темноте. «Ну, да это ещё не скоро». Пока главная задача — основательно сократить поголовье хищных тварей. Завтра с утра — очередной боевой вылет. Спать… Спать…
Never free
Never me
So I dub thee unforgiven
You labeled me
I'll label you
So I dub thee unforgiven
* * *
Никогда не думал, что просмотр документального фильма может быть таким увлекательным занятием. Да я, в принципе, и этот фильм просмотрел бы вполглаза с пятого на десятое, если бы не комментарии сидящего рядом папаши Мюллера.
Когда он позавчера выдал стандартную фразу о «пренеприятнейшем известии», я ответил тоже стандартно: «К нам едет ревизор?». Оказалось, что таки да. Американцы попросили принять своего представителя для переговоров. Ну, раз такие люди «просят»…
Представителя было решено принять на одной из наших военных баз. На встречу с ним поехал, естественно, не я, а «зиц-председатель», изображающий нашу Самую Главную Шишку в этих краях. Он и раньше проводил подобные переговоры, так что не впервой… Вот только раньше для переговоров нас вызывали, а не к нам приезжали… И «куратор» у нас был другой. А сейчас ехал совсем не тот человек.
Непонятно было, радоваться сему факту, или огорчаться. С одной стороны, переход из категории людей, которых для разговора вызывают, в категорию людей, к которым для разговора приезжают — это хорошо. С другой стороны, «одна снежинка — ещё не снег». Может, ехали к нам, всего-навсего, чтобы лично оценить боеготовность наших негров, и никакое «уважение к нам» здесь не замешано. А в следующий раз, если он будет, нас снова вызовут, и мы снова понесёмся на задних лапках… М-дя. Правильно Стэнли Кубрик сказал когда-то: «Большие страны похожи на бандитов, маленькие — на проституток». А мы даже и не страна, а так — «группа товарищей». Так что, как это ни неприятно, приходится нам проститутить по полной… И под большие страны ложиться, и под маленькие… и не только под страны…
Непонятно также, что сулила смена «контактёра». О госте мы ничего узнать не успели, а янки, кроме его имени и фамилии, ничего нам сообщить не соизволили… Могли бы хотя бы звание и место службы добавить… А теперь гадай, поменяли «нашего» прежнего полковника на трёхзвёздочного генерала, или на какого-нибудь капрала…
В общем, из встречи предстояло выжать не только максимум пользы, но и максимум информации… Хотя, информация — это тоже разновидность пользы. И вот, на следующий день после встречи, мы с папашей Мюллером сидели в зале заседаний и, просматривая видеоотчёт о встрече, оценивали эту самую пользу. Точнее, результаты встречи в кратком виде были доведены до нас гораздо раньше, просто я, получив в составе общего отчёта распечатку характеристики нашего гостя с заполненными графами «национальность», «место рождения», «психотип», «отношение к женщинам», «отношение к азартным играм», «сексуальные предпочтения»… И ещё куча пунктов, так что хватило на машинописную страницу текста, удивился, как все эти данные могут быть получены из одного разговора.
Вот Сергей Петрович и взялся меня просветить, комментируя вопросы, как бы невзначай задаваемые нашим человеком, и ответы на них янкеса. Причём не только «звуковые» ответы, но и жесты, их сопровождающие, и мимику лица.
М-дя, а непростые у нас люди работают. Тот же «зиц-председатель», да и сам «папаша Мюллер». Подготовка серьёзная. Одним богатым жизненным опытом и чтением по вечерам самоучителя по «чтению человека, как раскрытой книги», полученных результатов не объяснишь… Возникают подозрения даже не по поводу учреждения, из которого к нам пришёл папаша Мюллер (а, кстати, покинул ли он его при этом?), но и по поводу того, а является ли Василий Иосифович, так сказать, «вершиной нашей пирамиды», или есть кто-то выше? В неназываемых структурах…
Я спешно прогнал возникшие мысли из головы. Хоть у моего собеседника вряд ли лежит в кармане меелофон, чужие мысли читать он, похоже, может без всяких приборов. А есть такие мысли, о которых посторонние знать не должны ни в коем случае.
… Камера (а точнее, несколько камер) демонстрировали объект то издалека, то вблизи, так, что было видно движение каждой маленькой лицевой мышцы. Мне почему-то захотелось представить выражение лица американца, если бы он узнал, что беседует, фактически, с представителем инопланетян.
И тут же моё желание исполнилось. Нет, наш человек на переговорах не «раскололся». Просто в этот момент в помещение на экране ввели захваченную нами в ходе операции «высокую шишку» из «Аль-Каеды». Изумление, отразившееся на лице представителя американцев, быстро сменилось маской равнодушия, но было уже поздно… Насколько мне известно, лицо этого человека не было запечатлено ни на какой американской колоде карт, так что узнать его при встрече мог далеко не каждый…
В общем: «Агент Смит, вы изобличены!». (Это не из «Матрицы», а из старого советского шпионского фильма)…
После недолгой мастерски разыгранной гостем сценки сначала недоверия, потом сомнения, а потом радости при известии, что мы передаём нашего пленника в распоряжение наших американских друзей (попробовали бы не передать!), американцем был вызван дополнительный конвой для сопровождения «ценного груза», и разговор стал протекать в более мягком ключе.
Ведь началось всё с выговора за то, что мы свою операцию не согласовали с «поборниками мира во всём мире». Наш представитель каялся и извинялся, извинялся и каялся, а после «вручения подарка» обнаглел до того, что попросил материальной помощи. Ну, «обнаглел», конечно, это сильно сказано. Что и в какой момент говорить, было намечено нами заранее, как и заранее было выдано «добро» на просьбу-приказ американцев нашим войскам принять участие в их вот-вот начнущейся операции. Нам всё равно надо было переводить наших солдат из Кении в Сомали. А там уж «уважительная причина» нашего неподчинения янкесам была заготовлена заранее…
Короче, встреча, начавшаеся довольно холодно, закончилась «в тёплой, дружественной атмосфере». Стороны расстались довольные друг другом. Последним мазком в нарисованную нами картину маслом стало поднятие лагеря по тревоге и начало переброски прямо в присутствии американца…
— Вроде бы, неплохо получилось… Как думаете, Сергей Петрович? — поинтересовался я у папаши Мюллера после окончания фильма-отчёта.
— Согласен, — благосклонно кивнул головой тот. — Но вот завтра прилетает Василий Иосифович, он и вынесет окончательный вердикт.
«Чёрт! Что-то ревизоры зачастили!..» — подумал я. Вслух, естественно,
