что на них снова нападут, а она не сможет заранее предупредить остальных, поэтому и сомневалась до последнего. Однако Триан все-таки прав: лучше принять этот риск, чем потом, на поле боя, превратиться в обузу! Альда немного привыкла к гулу сознания итальтика, но она подозревала, что ацелотта станет куда более серьезным противником.
Она благодарно кивнула своему спутнику и свернулась в центре лежанки. Погрузиться в глубокий сон Альда все-таки не решилась, но позволила сознанию полностью отстраниться от внешнего мира – это тоже восстанавливало энергию и дарило телу покой. Сама же она впервые разрешила себе сосредоточиться на воспоминаниях, которые передал ей Вернон.
…Альда теперь была не в поезде на далекой Итойе, не в подземелье даже. Она оказалась посреди ухоженного сквера, зеленого островка среди металлически-серых корпусов военной академии. Похоже, стояла поздняя весна: листья были совсем свежими и сочными, цвели каштаны, лужайки пестрили россыпью тюльпанов. Играла музыка, а голографические проекторы посылали в воздух объемные объявления о том, что проходит фестиваль выпускных балов – время, когда кадеты с разных факультетов завершают обучение. В этот период в кампусе можно было встретить кого угодно – и представителей специального корпуса, и обычных людей. Отличались они только нашивками на форме.
Телепатка не такого ожидала, и поначалу она растерялась. Что это вообще, зачем? Но, обернувшись по сторонам, она обнаружила, что Вернон подкинул ей измененное воспоминание. При истинном доступе к памяти она должна была видеть мир глазами своего дяди. Однако Вернон сделал так, чтобы она превратилась в наблюдательницу, которой дозволено разглядеть всех тех, кто навсегда остался в этом дне.
Она была даже благодарна за такие изменения: Альда увидела своего дядю… и свою мать. Это завораживало, она о таком не просила – и все равно готова была принять. Неподалеку от нее стояли чужие люди, совершенно незнакомые ей и вместе с тем родные.
Делия Этерион была не слишком похожа на ту женщину, которую Альда видела на кадрах, доставленных в суд. Здесь мастер телекинеза была еще совсем молодой – но уже получившей форму, похоже, она выпустилась раньше. Делия была удивительно красивой, однако какой-то особенной красотой, не классической, а как будто изобретенной природой специально для нее. Альда не знала, была ли ее мать в то время номером 1… Кажется, была, ее сразу назначили. И даже это оказалось не так странно, как считать юную гибкую девушку своей матерью.
Рядом с ней стоял как раз один из курсантов – примерно одного роста с Делией, такой же тонкий и гибкий, привлекательный и все же не настолько… инопланетный. Желтые глаза мгновенно выдавали их родство, но в остальном общих черт у них было немного. Коротко остриженные волосы Делии обладали причудливым цветом кофе с молоком, который позже заволокла ранняя седина. К тому же номер 1 отличалась благородной бледностью, словно даже солнце опасалось ее касаться. Данкард же успел загореть, чуть вьющиеся волосы блестели цветом свежего каштана – таким же, как у Альды.
Они оба наблюдали за группой кадеток, обсуждавших что-то на соседней аллее. Девушки тоже были выпускницами, судя по нашивкам на форме, будущими инженерами-механиками. Обычными людьми, и Альда не поняла сначала, зачем они понадобились двум телекинетикам.
А потом она разглядела, что Данкард смотрит не на всех девушек. Его взгляд вцепился в одну – высокую, изящную, как статуэтка, очень женственную. Пылающую жизнью – особенно если сравнивать с призрачной Делией. Угольно-черные волосы девушки были заплетены в косу, глаза искрились небесной голубизной. Она была увлечена подругами, но тоже то и дело косилась на Данкарда.
– Пара дней – и вы расстанетесь навсегда, – напомнила Делия. – Так и будешь вести себя как осел?
Голос у нее был мягкий и приятно бархатистый. Телекинетик общалась с братом спокойно, не похоже, что ее по-настоящему возмущало его поведение. А вот Данкард действительно нервничал.
– Ты еще скажи, что мы с ней отличная пара! – огрызнулся он.
– Не скажу. Я вообще не понимаю, зачем тебе пара. Но если она тебе понадобилась – иди и бери.
– Это так не работает!
Делия раздраженно закатила глаза и двинулась вперед. Она шла прямо по лужайке, и кто-то другой на ее месте уже растоптал бы нежные тюльпаны. Делия тоже не осторожничала и под ноги не смотрела, но цветы будто сами собой сдвигались с ее пути. Иногда они отклонялись в сторону вместе с корнем, а потом возвращались на место так, будто ничего не случилось.
Для Делии телекинез был так же естественен, как дыхание. И это тогда, в прошлом, когда она была совсем молодой! Альда о подобном уровне даже мечтать не смела.
Данкард, не ожидавший такого поворота, на пару секунд замер, потом опомнился, но последовать за сестрой так и не решился. Он остановился на границе лужайки и громко прошептал:
– Ты что делаешь? Вернись немедленно!
Однако Делия лишь отмахнулась от него, как от назойливого насекомого, и продолжила путь. Она остановилась перед группой девушек, и они тут же затихли, рассматривая ее со смесью удивления, восхищения и страха.
– Вы знаете, кто я такая? – равнодушно поинтересовалась Делия.
– Да, вы… Вы – Делия Этерион, действующий номер 1 телекинетиков, – робко отозвалась одна из девушек.
– Все верно. Вон там стоит мой брат Дан. Ему очень нравишься ты. В первую очередь его влечет к тебе физически, конечно. Но, думаю, справедливо говорить не только о желании, но и о бестолковой первой влюбленности. Как тебя зовут?
Брюнетка, к которой обращалась Делия, вспыхнула и опустила голову. Впрочем, Данкард, подоспевший к ним, мог похвастаться таким же багровым румянцем.
– Делия, оставь их в покое!
– Меня зовут Ульрика, – робко улыбнулась брюнетка, глядя только на него. – И вы мне тоже очень нравитесь, я и подумать не могла… Я бы не осмелилась… Можно, я приглашу вас на выпускной?
– Вот и решили вопрос. Детишки, – хмыкнула Делия. Она повернулась к брату: – Если что-то нужно, иди и бери. Иди и делай. Или так и будешь всю жизнь ронять сопли на могилу не случившегося.
Данкард нахмурился, явно собираясь высказать сестре все, что он думает о ее наглости. Но услышать это Альда уже не успела – мир вокруг нее начал стремительно темнеть, воспоминание оборвалось.
Она понятия не имела, почему Вернон выбрал именно этот день. Он-то наверняка бесцеремонно перерыл всю память адмирала. Неужели там не было ничего важнее? Альда и не надеялась разобраться, пока время позволяло, она перешла к следующему воспоминанию.
И очутилась на свадьбе. Тожество явно проходило на военной космической станции, которая сейчас выглядела на удивление мирной, торжественной даже. Повсюду живые цветы – настоящая роскошь, когда они нужны за пределами Земли. Гости в парадной форме, в основном военные. В центре зала – жених и невеста, прекрасные и нетипично молодые, обычно во флоте браки заключались позже.
– Котята, не люди, – усмехнулся Вернон, неожиданно появившийся рядом с ней.
Альда, в этот момент разглядывавшая невесту в роскошном золотистом платье, инстинктивно шарахнулась от него, хотя и понимала, что это не настоящий Валентин Вернон. Это всего лишь сопроводительная иллюзия, добавленная им в воспоминание.
– Могли бы и предупредить, что вы тут, – проворчала телепатка.
– Предупреждаю. Вот он я.
Вернон был не только рядом с ней. Он же, куда более молодой, но уже несомненно наглый, был и гостем на свадьбе. Правда, из тех, кого приглашают, потому что так положено. Он не стремился пообщаться с молодыми, да и они не обращали на него особого внимания.
Они были полностью поглощены друг другом. Данкард, уже заметно повзрослевший, окрепший, в военной форме, и та самая девушка, с которой познакомила его Делия… А вот Делии нигде не было.
– Ее звали Ульрика, – задумчиво произнес Вернон, наблюдая, как смеется молодая невеста. – В мире не так много женщин, которыми я искренне восхищаюсь, но она была одной из них.
– Она очень красивая…
– Не поэтому. Красивых женщин сейчас очень много. Нужный результат способен обеспечить и грамотный пластический хирург, и хилер, которому хочется подзаработать. Когда красота общедоступна, она ценится куда меньше. В день их свадьбы я был уверен, что Ульрика Этерион – просто смазливая мордашка, каприз своего мужа, который решил поселить при себе одну женщину, а не постоянно искать новых. Но она сумела меня удивить… Она стала Оружейником.
– Это еще что такое? – удивилась Альда.
– Это не официальное звание, не пытайся вспомнить. Но в Черной Армаде так зовут того, кто следит за общим состоянием орудий и изобретает новые.
До свадьбы Ульрика работала на космический флот, как и планировала. Уже там
