Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
было всё равно сколько там в отделении отличных, хороших или никчёмных хирургов. Кто из них умеет прямо держать скальпель, а кто каждый раз роняет инструменты на пол. Прямо сейчас её волновала исключительно собственная карьера. Эгоистично? Возможно. Но за эти недели она слишком устала. Но когда Рене уже собралась попрощаться, её перебил разнёсшийся по всему кафетерию вопль.
– РЕ-НЕ!
Она зажмурилась. Чёрт… Как не вовремя! Сидевшие за столиками врачи и посетители испуганно оглянулись.
– РЕ-Е-НЕ! Господи, я тебя еле нашел!
Что же, голос замершего в дверях Франса разбудил бы и коматозного. Сколько шансов, что едва покинувший кафетерий доктор Ланг его не услышал? Близко к нулю…
– О нет, – простонала Рене и торопливо подхватила разложенные на столе бумаги. Опыт прошлых дней показал, что парень может кричать долго и упорно, пока не добьётся своего.
– Это дурачок Дюссо? – тем временем с любопытством спросила Роузи, а затем задумчиво облизала перепачканный палец. – Да ты святая, раз помогаешь ему. Он-то тебя живо в пропасть столкнёт, когда поймёт, что попался.
– Рене, выручай! Помоги с пункцией! – Франс, наконец, пробрался через лабиринт столиков и бросился навстречу к своей жертве.
– Если ты планировал воспользоваться помощью тайно, то у тебя не вышло, – резонно заметила Морен, а Франс, кажется, только сейчас заметил окружавших его людей и вытер выступившую на тёмном лбу испарину.
– Ой…
Роузи закатила глаза, но Рене ничего не ответила, только пожала плечами. Что толку? Это был уже пятый или шестой раз за последние дни, когда резидент Дюссо звал на помощь, чем рисковал подставить обоих. И сейчас Рене очень надеялась, что доктор Ланг ушёл достаточно далеко и не слышал озвученной просьбы.
– Лучше молчи, – сказала она непонятно кому. То ли уже готовой съехидничать Роузи, то ли слишком громкому резиденту. Рене торопливо схватила его за руку и поспешила к выходу из кафетерия, когда в спину прилетело развесёлое:
– Найди его и поговори.
Ах! Если бы всё было так легко…
На самом деле, отыскать доктора Ланга считалось самой простой задачей. Он либо просиживал часы в своём кабинете, либо целыми сутками не вылезал из операционной. Так что в худшем случае с ним можно было разминуться лишь по пути из одной локации в другую. Ну а Рене, каким-то неведомым даже для себя образом, всегда точно могла сказать, где именно находился её наставник. Они приходили вместе и уходили, кажется, тоже. Даже в течение дня у неё то и дело возникало ощущение, что доктор Ланг где-то поблизости. Он мог заглянуть в ординаторскую или пересекался с Рене в коридоре, а то и вовсе будто намеренно сталкивался при входе в больницу. Его футуристичный чёрно-красный мотоцикл неизменно парковался у главного входа в тот самый момент, когда она торопливо шагала со своей остановки. И потому у Рене была тысяча и одна возможность разглядеть во всех ракурсах шедшие по корпусу надписи«KTM»и«Duke». Оставалось, правда, неясным, что означали эти загадочные буквы. Название фирмы? Марка инопланетного монстра? Или же подтверждение, что у Ланга эго размером с герцогский титул в«Королевстве Талантливых Монстров»? На этой мысли Рене всегда фыркала. Увы, но на принца с чёрным конём наставник никак не тянул, хотя отрицать очевидный талант было глупо.
Вообще, у неё было много возможностей убедиться в его одарённости. С пачкой эпикризов и блокнотом подмышкой она прокрадывалась в смотровую комнату над операционной всякий раз, когда появлялась минутка, и, приоткрыв рот, следила за каждым жестом доктора Ланга. Как плавно двигались руки, при этом ни разу не потеряв точности; как скупо, но ёмко звучали команды; как спокоен оставался сам Ланг, даже если вокруг творился апокалипсис кода 6631. Он брался за случаи, которые другие хирурги, согласно требованиям профессиональной этики и уместности, назвали бы безнадёжными. И где-то через неделю Рене начало казаться, что глава хирургии на самом деле едва ли не всемогущ. Теперь она понимала ту уверенность и апломб, с которым он привык действовать в операционной. Поистине, Ланг мог собрать людей по кусочкам, а потом заставить жить вопреки всякой статистике.
И чем дольше Рене на это смотрела, тем сильнее становилась тревога, потому что никогда раньше ей не приходилось работать с чем-то подобным. Центр травматологии первого уровня – это не изысканные упражнения в красоте швов на периферических нервах, а литры крови, осколки костей и постоянный шум вертолётов. Максимильен Роше оказался, как всегда, прав – в больнице общего профиля крупнейшего города действительно стояло бесконечное пекло. И выжить под давлением такой ответственности могли только те, кто получал кайф и ловил эндорфины от каждого удачного случая. Подобно доктору Лангу, который, кажется, жил ради этого.
Рене не знала, замечал ли наставник её присутствие в смотровой над операционными комнатами. Ланг ни разу об этом не говорил, хотя попадись она, наверняка устроил бы взбучку. Но иногда поднимал голову, словно знал, что там, наверху кто-то есть. Этим он привлекал и без того сосредоточенное только на нём внимание, а потом демонстративно медленно делал надрезы, нарочито громко диктовал медсестре перечень травм и находок, комментировал едва ли не каждое действие. А Рене не могла оторваться от его рук. Они притягивали, как тянул вниз вид усталого Ланга. И потому она всегда дожидалась конца, тех скучных и рутинных моментов, с которых обычно сбегали студенты. Для них там уже не было ничего интересного, а для Рене открывалась изнанка тяжёлой работы. В такие минуты наставник точно не подозревал, что за ним наблюдают, и после особо изнурительных операций долго стоял, прислонившись к холодной стене. Он запрокидывал голову, прикрывал глаза, и Рене видела, как вьются около бледной шеи тёмные влажные волосы. А ещё чувствовала постоянно раздиравшую его лоб мигрень.
Очевидно, Лангу было непросто, и ей хотелось стучать от бессилия в проклятое звуконепроницаемое стекло и кричать, что пора перестать дуться. Что она нужна ему там, внизу. Что у неё обязательно всё получится. И пусть она умела не так много, но хотела учиться! У него! Однако Ланг оставался по-прежнему неумолим: позорные чтения, истории болезней и полное игнорирование любых просьб. Но однажды всё подходит к концу, а потому к третьей неделе даже у Рене сдохло терпение.
Приближалось время обеда, когда она торопливо шла из архива по небольшой парковке между корпусами больницы. В полдень здесь всегда было пусто. Утренние пациенты уже выписаны, а вечерний трафик ещё только ждал своего часа. Так что внимание Рене привлекло даже не странное, хаотическое движение на полупустой площадке, а раздиравшая перепонки громкая музыка. От неё
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
