и подала знак. Големы, терпеливо ждавшие своего часа, тут же подошли, подняли с пола тело девушки в красном платье и молча понесли его прочь из королевских покоев, в сторону лифта. Вновь заскрипел деревянный подъемник, медленно опускаясь вниз двух каменных истуканов и их драгоценную ношу.
Вот только на первом этаже башни лифт не остановился, как того можно было бы ожидать, а продолжил свое движение вниз – как оказалось, у королевской башни были и подземные этажи. На одном из которых, как раз и располагалась магическая тюрьма. Понятное дело, что в этой тюрьме содержались совершенно особые заключенные, те, кто совершил преступления против всего королевства. Обычных воришек, хулиганов и прочих преступников содержали в городской тюрьме, занимавшей несколько этажей крепкого каменного здания.
Так что, ничего удивительного, что в данный момент Ева имела весьма сомнительную честь стать единственной постоялицей этой особой тюрьмы – два десятка камер по обе стороны длинного коридора пустовали уже много лет подряд. Големы пронесли свою пленницу к ближайшей камере, занесли девушку внутрь и бережно положили на довольно удобную кровать. После чего вышли и закрыли за собой дверь.
Глава 28. Былое.
Она спала и видела сон. Король подгорный стоял перед ней – гордый и непреклонный.
– Никогда, никогда мое царство не склонится перед тобой, мерзкая ведьма! – его голос звучал сильно, властно и уверенно. Впрочем, для уверенности у него действительно были все основания – его окружала элитная, отборная гвардия, собранная из его же ближайших родичей. И возглавляемая его родным братом. Необычайно высокие, для гномов, сильные – все как один искусные бойцы, одетые в кольчуги, шлемы, и сжимающие в руках здоровенные топоры. Гвардия только и ждала приказа своего командира, чтобы изрубить на куски эту дерзкую фэйри, которая осмелилась бросить вызов их любимому королю. Да и еще и имела наглость явиться к воротам его царства в одиночку – да что она вообще о себе возомнила!
– Никогда не говори никогда! – злобно расхохоталась Ева. И от звуков ее голоса бывалых бойцов буквально мороз продрал по коже. – Впрочем, что же – ты ведь и вправду не увидишь, как твое царство склонится передо мной. Ты сам только что выбрал свою судьбу – убейте его, я вам приказываю!
– Это ты кому говоришь-то? – изумился король, а сердце его сжалось от какого-то совершенно неведомого ему ранее чувства – от страха. – Рядом с тобой никого нет – ты одна!
– Зато ты не один! – улыбнулась Ева. – Убейте его! – еще раз повторила она и в ее голосе послышалась волшебная сила.
– Довольно! – сказал король. – Убейте ведьму!
Королевские гвардейцы подняли свои топоры и… бросились на своего же повелителя, которого они когда-то поклялись защищать до последней капли крови. Сердца их переполнял дикий, ослепляющий гнев. Гнев за все, что он им когда-то сказал или наоборот не сказал, сделал или не сделал – они ненавидели его искренне, всей душой, за все те замечания, которые он когда-либо осмеливался им раньше сделать. За то, что не ценил их, не уважал по настоящему, как-то криво, неискренне, улыбался, глядя в их сторону. В общем, ненавидели буквально за все.
Секунда, и изрубленный король уже лежал у них ног.
– Что же мы наделали? – простонал его брат, стоя над бездыханным телом своего повелителя. С топора его между тем капала кровь его родного брата и короля. А королевские гвардейцы в ужасе, смотрели то друг на друга, то на того, кого они только что погубили.
– То, что вам, втайне, иногда так хотелось сделать, – ответила Ева. – Кстати, поздравляю вас… ваше величество! А теперь, будьте любезны, преклоните колени передо мной и поклянитесь служить мне, станьте моим вассалом. Или, может быть, вы хотите, чтобы все ваше царство узнало, что вы всего лишь презренный братоубийца?!
– Я… я, – сглотнул слюну брат короля. – Я присягаю тебе Морриган! – и он бухнулся на колени, а вслед за ним, нехотя, и королевские гвардейцы, против своей воли ставшие соучастниками жуткого преступления. Ведь за нарушение присяги и убийство короля им полагалась не только мучительная смертная казнь – это был несмываемый позор для всего их рода, а не только для них самих. А позора гномы боялись намного больше смерти…
… она возвращалась после очередного удачного похода. Морриган была довольна – теперь ее империя росла уже не по дням, а по часам. И люди и фэйри – все присягали ей на верность. Смертные, к тому же, принимали ее за богиню и молились ей и даже строили храмы в ее честь. Не то, чтобы ей это на самом деле было нужно – но, чего греха таить, приятно. Да и все-таки полезно – мало кто осмелится перечить воле богини. Фэйри, естественно, знали кто она такая на самом деле – но сила ее была столь велика, столь исключительна, что никто из них не мог бросить ей вызов, никто не мог справиться с ней. И они начали бояться ее, трепетать перед ней. Пусть она и не была для них богом, но полубогом – вполне.
Сейчас она направлялась в один небольшой городок, из числа тех, что в свое время присягнули ей – передохнуть, пополнить запасы, а заодно и получить отчет от местного правителя, которого она не навещала вот уже несколько лет. Правитель, кстати, был магом, а сам городок, хоть и был основан людьми и ими же в основном и населен, служил так же пристанищем и для других существ. В те благословенные времена люди часто жили бок о бок с самыми разными созданиями – по крайней мере, торговец из числа гномов, или хоббитов никого бы особо не удивил.
Городок хоть был и относительно небольшой, но служил центром, столицей весьма богатого края. Налоги со всех окрестных деревень и уж совсем крохотных городков стекались именно в него. Как и торговые пошлины, уплаченные проходящими через этот край караванами купцов. Поэтому, ничего удивительного, что был он окружен высокими, крепкими каменными стенами, а внутри располагался достаточно большой гарнизон профессиональных воинов. Это, да еще тот факт, что местный правитель был вассалом Морриган, удерживало не только шайки разбойники, но и других феодалов от попыток поживиться местным богатством.
Живая «богиня» и ее свита уже подъезжали к городским воротам, когда Морриган поняла, что тут что-то не так. Обычно, днем врата были открыты, закрываясь только на ночь, и у них стояла бдительная стража. Сейчас же, ворота, несмотря на полуденный час, были закрыты, но стражи ни
