Я вообще довольно спокойная по жизни, но сейчас какое-то неведомой существо внутри заставляет делать то, чего раньше я никогда не делала. Я замахиваюсь, чтобы толкнуть Бондарева, только забываю про его реакцию. Макс быстро перехватывает руку и крепко держит меня. — Ну и сволочь, же ты, Бондарев. Мы случайно столкнулись с Ястребовым, я пыталась отделаться от него и тут ты. Вместо того, чтобы выслушать сразу же идёшь в кино с другой. Ненавижу.
Я пытаюсь вырваться, хочу уйти, но Максим держит крепко.
— Да пусти ты, — мне приходится приложить больше усилий. Он вцепился намертво. А в следующую секунду Макс притягивает меня к себе и целует.
Это уже не те поцелуи у меня дома. Я буквально ощущаю его ярость, злость и страсть. Меня будто обдает жаром. Я держу Макса за шею, глажу по волосам, лицу, впитываю в себя всю его энергию. Чувствую, как он задыхается и не дышу вместе с ним.
Сейчас мы проводим черту, вернуться за которую уже невозможно. Мы, как одно целое. Разные, но похожие. Слова не нужны. Есть только чувства и эмоции, которые я проживаю каждой клеточкой своего тела.
Он отстраняется первым.
— Прости.
— За что?
— За все. За то, что не выслушал, не отвечал на твои звонки, пошёл в кино с ребятами. У меня будто потемнело в сознании, когда я увидел вас вместе.
— Ты меня очень обидел.
— Я знаю. Прости, — Макс прижимает меня к груди. Я тону в его объятиях. Так много всего хочется высказать, но все слова вылетают из головы.
— Подумаю.
— Ну, конечно, Алена Богданова ведь не прощает просто так, — Макс улыбается.
Я слышу шаги и успеваю отойти от Бондарева перед тем, как из мужской раздевалки выходит Комиссаров.
— А что это вы тут стоите? — он подозрительно смотрит на нас.
— Андрей, передай Игорю Борисовичу мою справку, я не пойду на физру, — пока Комиссаров хлопает ресницами, я засовываю бумажку ему в руки и выхожу, бросив последний взгляд на Макса.
***
После нашего разговора перед уроком физкультуры мы с Максом продолжаем встречаться тайком. Только что-то меняется между нами. Такое неуловимое и неосязаемое. Особенно это чувствуется, когда мы остаёмся наедине. Каждое прикосновение, как полет на американских горках. Вверх, вниз, выброс адреналина, остановка дыхания.
Макс молчит, но я знаю, что его тяготит то, что мы продолжаем скрываться. Я и сама уже начинаю уставать от этого. Рано или поздно всё равно все узнают. И что подумают?
Не понимаю почему до сих пор переживаю за мнение окружающих. Пусть Бондарев из бедной семьи, он не делает дорогих подарков, мы даже встречаемся у меня в комнате. Нечем похвастаться перед подружками. Да и родители, особенно мама, не будут в диком восторге.
Иляна же не боится открыто встречаться с Федей. Но я — не она. У меня нет такой смелости. Никто не обсуждает её за спиной. По большому счету всем пофиг. Я изначально поставила себя, как королева в лицее. Ко мне совершенно другое отношение. Я очень хорошо помню, как все обсуждали нашу стычки с Сидоровой и, как косо пялились в мою сторону из-за расставания с Сашей.
Пусть все остаётся как есть. Не буду думать об этом сейчас. На носу пробный ЕГЭ, мой день рождения и ещё много всего, что достойно внимания.
Глава 33
— Аленушка, я уже забронировала ресторан. Как Глава родительского комитета взяла списки вашей параллели, ещё позвонила Илоне, чтобы она готовила оформление, и нашла отличного ведущего, — за ужином мама перечисляет, чем занималась последнее время.
— Мам, до дня рождения ещё две недели. И к тому же я не хочу ничего вычурного. Простого похода в пиццерию будет достаточно, — я отправляю в рот кусочек омлета.
— Восемнадцать лет бывает один раз в жизни.
— Так же, как и девятнадцать, двадцать и так далее, — говорит папа.
— Олег, молчи.
— Можно хотя бы посмотреть, кого ты там навыписывала? — сдаюсь я. Все равно будет так, как она скажет. — Хм. У нас в параллели пятьдесят человек, а тут сорок девять.
Пробегаю список глазами, хотя итак догадываюсь, кого она исключила.
— Ну да. Зачем тебе нужен какой-то там уголовник на празднике.
— Катя, ты перебарщиваешь, — папа неожиданно вступается за Макса.
— Мама, ты же ничего не знаешь про него. Он на самом деле неплохой парень. И это очень некрасиво не приглашать одного единственного человека из всей параллели.
Стараюсь звучать безразлично, хотя мне в принципе вообще никто, кроме Максима, и не нужен на этом празднике.
— Я и знать не хочу. Красиво, некрасиво, какая разница?
— Алена права. И к тому же он племянник наших соседей. У нас хорошие отношения. Это будет просто невежливо.
— Ладно, уговорили. Пусть будет банкет на пятьдесят человек.
Я облегчённо выдыхаю. Маленькая, но победа.
Теперь остаётся поговорить с Максом и пригласить его на днюху.
***
Полуфинал наша команда выигрывает почти не напрягаясь.
Со своего места я вижу, как девчонки бросаются поздравлять ребят. Больше всех старается Котлярова. Она так и трется рядом с Бондаревым, словно его девушка.
После того похода в кино она даже подумала, что теперь у них все получится. И Максим сам виноват. Не надо было идти.
Чтобы не разозлиться еще больше я выхожу из зала и иду на наше место встреч с Бондаревым.
— Алена, долго ждёшь? — он появляется на пятнадцать минут позже.
— Не очень, — раздражение как-то быстро улетучивается после того, как он обнимает меня. — Поздравляю. Вы в финале.
— Спасибо.
— Максим, у меня скоро день рождения. Мама организует небольшой банкет. Ты же придёшь?
— Небольшой — это какой?
— Ну. Человек на пятьдесят.
— Ни фига себе.
— Восемнадцать лет, — я говорю, как мама. Не очень понимаю, почему я оправдываюсь перед ним за то, что у моей семьи есть такая возможность.
— Точно, — в его лице проскальзывает что-то похожее на пренебрежение. — А в качестве кого я там буду?
— Как обычно, — я напрягаюсь, ведь мы подходим к самой сложной части разговора.
— Прикольно. Алена Богданова пригласила Бондарева на днюху. Типа из жалости? Так это будет выглядеть?
— Нет. Ты преувеличиваешь. Будут все.
— Приятно слышать, что я ничем не выделяюсь из толпы всех.
— Макс, это не так.
— Ален, когда мы уже перестанем прятаться? — Бондарев засовывает руки в карманы джинс и держится довольно отстраненно.
— Ты же сам это предложил.
— Когда я предлагал, я не думал, что это затянется надолго. Ты много раз могла бы поговорить с Иляной.
— Нет. Ты же знаешь, как она к этому относится.
— А
