class="p1">Мои мужчины, развлекались тем, что беседы- беседовали с матросами и чем-то им там помогали.
Я же, скучая от вынужденного безделья, практически все время проводила в по требованию Макса в каюте. Макс очень не хотел лишнего внимания моей персоне от матросов. Лишь изредка я ходила проверять наших лошадок, которые, постоянно и флегматично жевали свое зерно и травку.
— Ну, что конек-горбунок, всё жуешь- сказала я в очередной раз зайдя в стойло, где стояли наши лошади.
Приветливо встретив меня ржанием, моя чудо-юдо лошадка потерлась своей головой о мое плечо.
— Завтра утром наше плаванье, что б его, закончиться и мы с тобой как ветер помчимся по земельке и травке- прошептала на ушко лошадке.
Похлопав на прощанье лошадь по холке, пошла обреченно в нашу гребанную каморку-каюту. Наступала ночь, и пора была ложиться спать.
Эти две ночи, что я спала на Максе, были для меня еще теми пытками…Да! Я спала не рядом с ним, но на нем. Мы по старой доброй традиции не помещались на узкой для двоих кровати.
В чем же были муки-то? Да в моих снах, что б их!!!
Я засыпала две ночи подряд, на сильном мужском плече, закинув на мужчину практически уже привычно ногу и часть тела. Макс же взял себе в привычку, поглаживать перед сном и перебирать пальцами мои волосы. Перед тем как мне заснуть, я чувствовала, как он легонько целовал меня в висок.
И как только я засыпала, мне снился…
Тадаааам! Алекс!
Идя ко мне сквозь такой знакомый плотный серебристый туман, мужчина хрипловато сексуальным голосом, рассказывал, как он скучает по мне, и как сильно он хочет вновь меня обнять и поцеловать.
Просыпалась я, что вполне естественно, в крайне раздраженном состоянии. Засыпать с одним, что бы всю ночь, во сне, слушать ласковые слова, от другого!
Что-то с моим мозгом явно не то. Такие сны, это явно не признак нормальности.
И каждое утро, глядя на злющую меня, Тарарам, вполне обоснованно ржал как конь и подтрунивал над Максом.
Тот в свою очередь, наигранно-смущенно прятал свои голубые глаза под длиннющими и пушистыми ресницами, подыгрывая Тарараму, чем вызывал новую волну смеха у мужчины.
Ну, да… Разглядела я реснички у Макса. Времени, то вагон!
Вот и сегодня, меня ожидала, как я надеялась последняя ночь, в объятиях одного и снами о другом мужчине.
И вот вновь, после ритуала перебирания моих волос, Макс легонько целует меня в висок, и я плавно ухожу в сон. Снова туман и я вижу идущего ко мне Алекса. Я радостно ему улыбаюсь, ну это же сон в конце-то концов и тут-то я могу не скрывать радость от встречи!
Но в этот раз Алекс серьезен и собран. Подойдя ко мне вплотную и смотря на меня сверху вниз, я словно из далека слышу его напряженный голос:
— Лисса, сейчас ты проснешься, и вы выйдете с мужчинами на палубу, где встанете возле самой большой мачты. Макс знает, что делать. Скажи ему, что надвигается сильный шторм и я попробую его успокоить.
Просыпайся!
После этих слов, я внезапно и резко проснувшись, села на своем топчане.
Макс, что словно и не спал минуту назад, быстрым движением сел рядом и спросил:
— Что?
— Шторм. Самая большая мачта. Алекс сказал идти на палубу — произнесла без эмоционально я, глядя куда-то в стену каюты.
— Подъем! — громко скомандовал Макс, не задавая мне больше вопросов.
Тарарам, тут же подсочил со своего топчана, и мы дружно принялись надевать на себя одежду и паковать рюкзаки.
Едва я вышла на палубу как резкий порыв ветра, чуть было не утащил меня за борт. Быстро вцепилась руками в ремень Макса, что шел уверенно, широко расставляя ноги, впереди меня. Я шла за Максом спотыкаясь и абсолютно ничего не видя из-за его спины. Но чувствовала, как ходит ходуном палуба под ногами.
На нас то и дело налетали солеными брызгами волны, от которых я уже через несколько минут, была мокрой с головы до пят.
Добравшись до мачты, Макс повернулся к ней спиной и сел на палубу. Взяв меня за талию, мужчина притянул меня к себе, посадил между своих ног и крепко прижав меня спиной к своей груди, сцепил на моем животе свои руки в замок.
Рядом с Максом, так же спиной к мачте сел и словно приклеился к ней, Тарарам. Теперь-то я видела, все что происходило и на небе, и на море.
И честно… Лучше бы я этого не видела!
Чернильное небо рассекали резкими росчерками, голубые и зеленые всполохи, и перемешиваясь с золотистыми нитями, что внезапно возникали между ними, взрывались фейерверками искр. Гигантские черные волны, ни раз и не два, угрожающе поднимались и так низко-низко нависали над палубой нашего кораблика-скорлупки, что нам, сидящим возле мачты, начинало казаться- это конец.
Однако вновь и вновь поднимающиеся над нами смертельные волны, так же раз за разом, внезапно и резко опадали. Порывы ледяного ветра налетали и обливали нас снова и снова, холодной водой с ног до головы. Громкие раскаты грома, что слышались ото всюду, сотрясали небо и дополняли этот ужас.
Мне чудилось, что длилось эта какофония не один час. Я настолько промокла, замерзла и устала, что уже просто не имела сил, на то, чтобы бояться.
Сидя прижавшись к Максу я просто наблюдала, как очередная, но однако самая-самая огромная из всех волн, что были ранее, полностью нависла над нашим кораблем, грозя его утянуть за собой.
Заметив эту волну, уткнувшись мне куда-то в шею, Макс пробормотал:
— Люблю тебя. Девочка моя. Прости.
Опустив голову и закрыв глаза, что устали от ярких вспышек на небе, я со свойственным мне теперь холоднокровием ждала развязки.
Внезапно все стихло.
Открыв глаза, я пристально и неверяще посмотрела на небо. Еще секунду назад, небо, что было чернильно-черным, быстро-быстро начало светлеть. И вот я уже смотрю в его голубую лазурь, по которой плывут маленькие легкие облачка.
Наш кораблик уже не швыряет из стороны в сторону, но мирно покачивает на спокойных, ставшими бирюзового цвета, волнах океана. Ветер из порывистого и пронизывающего холодом до костей, стал нежным и теплым
— О, как… — только и смогла сказать сипло я.
Макс с трудом расцепив свои, прежде намертво сцепленные на моем животе руки, легко встал на ноги, одновременно поставив и меня на палубу.
Я стояла на мокрых досках палубы, в промокшей на сквозь одежде. Слегка покачиваясь на слабых ногах, через свои спутанные, мокрые, падающие на
