Книга Залетная гостья - Яна Ладина

потребовал перемерить все согласно составленному в начале недели списку, я охнула и почти без чувств свалилась в кресло. Предстояло разобрать четыре сундука с пышными платьями и роскошными блузами, в пару к ним с подметающими подолом многослойными юбками, два сундука, доверху наполненных брючными костюмами, а также двенадцать пар обуви, десятки комплектов белья, чулок и корсетов… К тому же подобрать к одежде аксессуары: шляпки, шарфики и перчатки, разложить по цвету и длине мотки лент для волос и определиться с украшениями, изготовлением которых занимается двоюродный племянник портного. Дармир и посыльный разбирали сгруженное в одну высокую горку и доставленное каретами мое приданое, строго сверяясь со списком. А я тем временем забралась в глубокое и полюбившееся в малой оранжевой гостиной кресло, накручивая под стать брату медный локон почти распрямившихся волос. Все больше похожу на Даргомасов… Пришла к выводу, что все эти дни нужно было попросту меньше колдовать, ведь именно магия внесла свою лепту. И как вернуть назад свои «золотые кудри» без использования краски и бигудей по возвращении домой — стало еще одной проблемой на повестке ближайших дней. А случилось все так…

Последние дни я только и делала, что отходила от увлекательнейшего путешествия в мир эльфов. На утро следующего дня ноги гудели так, что с постели удалось сползти только в полдень. Дармир высказал опасения, что я все-таки хлебнула один-другой глоток мэноля и, как того следовало ожидать, мучаюсь головной болью. Однако я точно помнила, что Лисдар не дал мне этого сделать, хотя под конец не смотря на перваоначальное рвение не особо и хотелось. Но разубеждать брата я не стала: у него отчего-то и так было скверное настроение. А если он захочет сорваться на мне, то попросту закачу истерику. Не до раскланиваний и рассуждений: голова и вправду вкупе с ногами сильно болела. И наверное в счет будущей женитьбы против воли на ужасном человеке во имя благополучия семьи я имею право покапризничать.

На мое счастье в тот день больше никто не рискнул сунуться ко мне в спальню с нравоучениями. Честно говоря, не сунулся вообще никто, словно вымерли вообще все. Поэтому я попросила Матильду передать Киру, что очень его жду, человека, общение с которым было равно и продуктивным и приятным. И пусть захватит одну увлекательнейшую книгу из библиотеки, он знает какую. Домовая хмыкнула, подозревая, что я имею в виду какой-нибудь пропылившийся на дальней полочке дамский романчик, но не говорить же ей, что мне позарез необходим талмуд по Основам магии? Заляпать который, не дай бог, грозит отсечением головы ею же осуществленным?

До вечера мы просидели не отрываясь от изучения магического «алфавита», состоящего из рунических символов. Они записывались на бумагу и воспроизводились впоследствии словесно или мысленно в зависимости от силы концентрации мага и вложенной в них мощи искры. Каждая руна, руной не являющаяся на самом деле, но очень ее мне внешне напоминающая, имела сложную энергетическую структуру. Соединяясь и образуя слова, тем самым обретая смысл, они складывались в одно плетение, нанизываясь друг на друга как петля за петлей при вязании. Их также можно было распустить, вплести в их рисунок новые нити и вообще работать как с пластилином. Главная сложность состояла в умении раздваивать сознание: следить за миром вокруг и одновременно держать в голове постоянно растущий рисунок, при этом проговаривая про себя заклинание. Спусковое слово-рычаг, активирующее всю конструкцию, обычно произносится вслух, хотя также может держаться и в голове. Как вишенка на торте, без которой кулинарное блюдо не совершенно и на стол не подается.

В тот день у меня сложилось ощущение, будто бы маги постоянно занимаются выводом сложной математической формулы. Приводят многострочное доказательство, которое не должно содержать в себе ни одной ошибки, иначе, как карточный домик, развалится и прощай весь кропотливый труд. Со временем, конечно, приходит понимание, и даже воспроизвести по памяти не составит труда. Если, разумеется, у тебя есть лет сто ничем не обремененной помимо этого жизни и не стареющий с годами разум, утрачивающий свою остроту и по кусочкам теряющий воспоминания о годах прожитой жизни. Я мысленно прорисовывала в голове рисунок каждого символа, ощущая внутри странное тепло, будто былы пила горячий шоколад, а чтобы не было так сладко — запивала каждый глоток холодной водой.

Весь следующий день я провела на лужайке перед домом. Мы вынесли на свежий воздух чайные столики и удобные кресла. В общей сложности я, Дар, Кэнит и Лесса обсуждали первые приготовления к свадебной церемонии. Руцел с семьей уже уехал, а Ру на связь так больше и не выходила. Дар, как самый старший среди нас и мастер слова, поведал, что бракосочетание сперва регистрируется в Департаменте семейного, жилищного и трудового права. Объединены эти отрасли были под одной крышей неслучайно: поскольку в этом мире царил вассалитет, то любое статусное изменение несвободного гражданина сопровождалось разрешением его сюзерена. А только после процессия направляется в храм Латуса.

— А домашним скромным торжеством обойтись нельзя, пригласив священника сюда? — поинтересовалась я, понимая, что даже если бы было можно, все равно по-моему бы не сделали.

— Смеешься? — встрепенулся Кэнит, роняя в траву надкусанное овсяное печенье. — Да то, что императора не будет, уже большое упущение! У него на этот день назначена встреча с послами из Думадара. А ближайший свадебный день — третий после новолуния в этом месяце.

Вечером «приемные» родители, Магорус и Лирана, устроили небольшой торжественный ужин, посвященный годовщине их знакомства. Были приглашены музыканты, на столах разложены вкусности, большинство из которых не сильно отличалось по составу и необычности от ужина с Даргомасом, но в целом атмосфера располагала к расслаблению. Пока Кэнит не предложил выйти во двор и попускать веселые вихри. Все тут же оживились и высыпали из столовой зоны вон. Я не успела и слова вставить, что понятия не имею о каких вихрях идет речь, как Лесса уже набрасывала мне на плечи шаль — время после захода солнца быстро сменялось глубокой темной ночью и сопутствующей ей прохладой.

Мы вышли на улицу и сразу же были встречены чередой громких залпов, запущенных куда-то ввысь. Сперва казалось, что на этом все и закончится, но нет: где-то на третьей секунде ожидания небо раскрасили разноцветные бескрайние купола, не оставляющие места темноте. Огромные цветы вырастали то тут то там под одобрительные крики родственников. Они сменялись изображениями животных, птиц, маленьких человечков с крылышками, драконами и еще какими-то незнакомыми мне существами. Внезапно, когда я уже смирилась с этим буйством красок,