как любой из нашей компании…
Можно сказать, вечер удался. Юрка грозился прийти на следующий день к дверям Управления и упрашивать взять его на любую должность, даже на уборщика туалетов, лишь бы быть поближе к полицейским, чтобы вникать в премудрости их работы и через два года поступить в Академию. Ну, шансы у него на это, конечно, были…
Домой мы вернулись поздно. Завалились рядом со спящей Мирославкой, даже не раздеваясь, приложили головы к подушкам, и через секунду прозвенел громкий противный будильник. Мы с Олькой вскочили как угорелые, с завистью глядя на тихо посапывающую Миру, быстро приняли душ, причём сразу вместе, чтобы сэкономить время (подсказка: так мы его вообще не сэкономили!), и убежали на работу.
Утром пересечься с Олей в Управлении нам не удалось, её куда-то вызвали, и она должна была вернуться только ближе к обеду. А ближе к двенадцати мой телефон зазвонил, и озабоченный голос Ольки произнёс в трубку:
— Макс…
— Да, Оль?
— Можешь приехать домой? Пожалуйста!
Это было странно. А ещё странным был растерянный и немного выбитый из колеи голос Оли. Я отпросился у своих наставников, прыгнул на байк, и через пять минут стоял в нашей квартире, задумчиво почёсывая репу. На полу нашей спальни, скованный наручниками, лежал я. Вернее, мой брат близнец, вернее, двойник, точная копия.
— Что за хрень? — задал я резонный вопрос.
— Этот хмырь пробрался в нашу квартиру.
— Симпатичный хмырь, прошу заметить! — отметил я.
— Макс!
— Ладно, молчу. Рассказывай, как у вас всё это произошло, и что вы делали у нас дома…
— Я вернулась с совещания. А этот, — Оля пнула притихшую на полу тушку ногой, — ждал меня возле входа. Мило так улыбнулся, скотина! И позвал домой. Оленька, поехали, у меня очень важный разговор! — перекривляла она лежащего на полу парня.
— И ты только дома поняла, что это не я?
— Ну, Макс… — Олька смутилась. — Я как-то о своём думала. А он ещё заладил «сюрприз, дома узнаешь»… Я и не поняла, зачем ты… вернее он потащил меня домой посреди рабочего дня.
— И зачем же?
— Ну! — пнула Оля ногой его ещё раз, гораздо сильнее, и тот тихонько заскулил и всхлипнул. — Скажи ему! Скажи. Он тебя сейчас на лоскуты порежет за такое!
— Я хотел переспать с ней… — донёсся жалобный голос моего двойника.
Я рассмеялся — так жалобно это было сказано, что я просто не смог сдержаться!
— Смешно? Макс! Это не смешно! — возмутилась синеглазка.
— Прости, Оль… Не сдержался. — виновато развёл я руками. — И как ты поняла, что это не я?
— Да там… Вёл он себя подозрительно. Осматривался, не знал, какую кнопку лифта нажать, заблудился в квартире, да и одежда у него другая, у тебя такой никогда не было…
— Определила, когда он врать стал? — не поверил я в её проницательность.
— Ну да… — тяжело вздохнула она. — потом уже поняла, что он ведёт себя совсем не как ты. Дура я? Просто вчера так хорошо посидели, что голова до сих пор не варит…
— Всё нормально, Оль. Это даже хорошо.
— Правда?
— Угу. Значит, ты так сильно меня любишь и доверяешь, что не замечаешь за мной никакого подвоха. Дурёха.
— Да иди ты! Лучше скажи, что с ним будем делать? Забирать его и оформлять?
— Да ну его! Отпусти. Ты же сама говорила, что не арестовываешь одарённых просто так.
— Это не просто так! — упрямо помотала головой Оля. — Это незаконное проникновение, обман сотрудника полиции и присвоение чужой личности. Тут целый букет. Это я ещё про попытку изнасилования не говорю.
— Не собирался я никого насиловать! — донёсся до нас жалобный голос несостоявшегося насильника.
— А как, по-твоему, называется секс без согласия?! — снова пнула ногой пленника Ольга.
— Слушай, а ты в любого человека можешь перевоплотиться? — задумчиво поинтересовался я у нашего «гостя». — В женщину, ребёнка, собачку?
— Нет. Только в мужчину и только схожего по массе. — ответил мне жалобный голос.
— Ясно. Давай принимай свой нормальный вид, Юр.
— Юра? Тот Юра? Из бара? — воскликнула Олька. — Да он же малолетка! Скотина!
— Угу. — подтвердил я.
— А как ты понял?
— Да… Я же вижу его силу… Она у всех одарённых индивидуальна, как отпечаток пальца.
— Охренеть! Видит силу! А я как дура тут пытаюсь придумать, как его вычислить… — Оля разочарованно покачала головой и вздохнула. — Так что нам делать с ним?
— Юр. У тебя хорошая способность… А что если мы тебя отпустим, но выдвинем пару условий?
— Я согласен! — тут же отозвался парень, выпрямившись на полу и постепенно перетекая из моей формы в свою. Выглядело это, как будто кто-то невидимый лепил из пластилина новую фигурку. Жутковато…
— Не пытайся больше соблазнить никого из моих женщин. Вообще никаких женщин! Будешь приходить к нам в Управление и раз в месяц проверяться на детекторе лжи. Есть у нас там один приборчик, которому невозможно соврать. Мы поставим на тебя метку, — соврал я, — чтобы ты не смог никуда сбежать и скрыться. Так что можешь даже не пытаться. Если нарушишь наши договорённости, в следующий раз я просто пристрелю тебя, а тело растворю в ванной и смою в туалет. Понял?
— Понял, Максим. Прости. Я так никогда раньше не делал…
Я мельком взглянул на Олю, и та незаметно кивнула, подтверждая слова Юрки.
— Просто твоя жена… У меня крышу снесло от неё… Она такая красотка… Прости.
Ещё один кивок от Ольки и довольная от похвалы улыбка на лице.
— С этим не поспоришь. — согласился я с Юрой. — Я сам такой, люблю её, дуру.
— Эй! Я же тут! Хватит меня обсуждать! И обзывать…
— Ну и вторая просьба. Если твоя способность понадобится, я тебя позову. Мало ли какие ситуации в жизни бывают…
— Не вопрос, бро! — засиял он улыбкой. — И ещё раз прости. Оль… — он смутился, и исподлобья глянул в сторону Ольги. — В следующий раз смотри в глаза, я их прячу, потому как подделать не могу.
— Буду иметь ввиду. Проваливай давай из моей квартиры! — Оля строго указала пальцем на дверь,
