в этот день тоже ждал не самый приятный сюрприз. До Саши ей так и не удалось дозвониться, поэтому она пребывала в большом беспокойстве. Вечером, услышав, как поворачивается ключ в замке входной двери, Ольга обрадованно устремилась в прихожую. И замерла, увидев, что Саша стоит с какой-то изящной, светловолосой девушкой. Это была Стася.
– Мы будем жить здесь, – заявил Саша, обращаясь к матери.
Ольга не стала возражать:
– Хорошо.
Саша и Стася прошли в квартиру.
– Я Стася, – представилась девушка.
– Ольга.
– Очень приятно, Ольга.
Из кухни показался Завадский. Увидев, что Саша не один, принял удивленный и заинтригованный вид, заговорил было.
Но Стася прервала его:
– Вас я знаю. Не помню, как зовут, но знаю. Вы известный актер, как вас…
Завадский открыл было рот, чтобы назвать себя, но Стася снова не дала ему заговорить:
– Не говорите, не говорите, я вспомню. Сейчас, сейчас…
Саша с нескрываемым удовольствием смотрел на Стасю – ему очень нравилось ее поведение. Ольга в этот момент внимательно наблюдала за сыном, пытаясь понять, розыгрыш ли это или девушка реальная.
Стася, так и не вспомнив, сказала:
– А, нет, не могу, говорите.
– Артист Завадский.
– Точно. Автограф дадите?
Вмешался Саша:
– Только без этого.
– Можем в плейстейшен поиграть, все вместе, – сказал Завадский, без особого успеха пытаясь вжиться в родительскую роль.
– А потом усыновите меня?
– Легко, парень ты хороший.
– Ну ладно, будем жить вместе.
Саша прошел в свою комнату, Стася – за ним.
Завадский, ища одобрения, посмотрел на Ольгу:
– Вроде нормально так.
Ольга кивнула и, дождавшись, когда Завадский уйдет на кухню, написала эсэмэску Решетникову: «Не знаю, как ты его вернул, но спасибо». Затем вошла в кухню, где Завадский накрывал стол к ужину. Тут же пришел ответ от Решетникова: «На свадьбу пригласишь?» Ольга тихонько усмехнулась и спрятала телефон.
Завадский обернулся к Ольге и спросил:
– Кто там?
– Так, ничего такого, чтобы… – отвела глаза Ольга.
Завадский серьезно смотрел на нее.
– Давай только мы не будем врать друг другу.
– Решетников пишет, просит на свадьбу пригласить, – призналась Ольга. – И что ответить?
– И правильно, пусть приходит. Обязательно. У вас сын общий, я на него зла не держу.
– Ну вообще-то это не он у тебя жену увел, было бы странно, если бы ты на него «зло держал».
– Ты как-то с упреком говоришь, как будто жена сама не рада, что увел, как будто у жены не было права выбора.
– Извини, просто день такой… устроил там, в суде, с этой чашкой!
– На свадьбу пусть приходит. С кем угодно. – Завадский вернулся к разделочному столу.
– Хорошо, – не спорила Ольга.
Придя домой, Решетников увидел встречавшую его на пороге Анну.
– Ну как ты? – заботливо спросила она все еще под впечатлением событий прошедшей ночи.
Решетников чмокнул ее в щеку.
– Прелестно. Ты предлагала отдохнуть, мне нравится эта идея. Давай с тобой на недельку в теплое уютное место махнем?
Красовская улыбнулась.
– Хорошо.
– А пока мы сходим в ресторан.
– В ресторан? – удивленно переспросила Анна.
– А почему бы и нет? Мы все-таки пишем вместе, давай и питаться совместно. Я в девках долго ходить не намерен, может, и из нас пара получится.
Красовская просияла и быстро ответила:
– Мне бы одеться. Я быстро, только самое необходимое.
Они приехали в ресторан и, пролистывая меню, возобновили разговор о поездке на отдых.
– Я бы поехал на острова, в бунгало, – говорил Решетников.
– Я боюсь. Я сторонница цивилизации, чтобы рядом больницы, полиция.
– Хорошо, как тебе Япония?
Красовская снова покачала головой:
– Не очень теплое место…
Подошел официант. Решетников, не поднимая на него глаз, обратился к Красовской:
– Ты выбрала?
– Ну… – неуверенно протянула она.
Решетников взял инициативу в свои руки:
– Значит, батенька, пора вашего шефа расшевелить, чтобы он сам стал за мангал и показал волшебство, так что два блюда от него. Бутылку новозеландского «Совиньон блан». Воды без газа. Нормально? – обратился он к Анне.
Не услышав ответа, Решетников поднял на нее глаза и осекся, увидев, что Красовская в полном шоке.
– Что? – встревожился Решетников.
– Ты с кем говоришь? – прошептала она, бледнея.
Решетников поднял голову и увидел, что перед ним стоит Достоевский в костюме официанта.
Встретившись взглядом с Решетниковым, Достоевский заговорил:
– «Алиби» закрыть. В бунгало не уезжать. Времени едва остается на роман.
Решетников обреченно посмотрел на Красовскую:
– Мне нужен врач. Хороший врач. Такой, чтобы раз и навсегда.
Достоевский ответил раньше Анны:
– Лечить тебя будут Чехов и Булгаков, правда, уже на том свете.
Глава 9
Красовская сдержала обещание – уже на следующее утро Решетников сидел в кабинете психотерапевта Олега Викторовича Владина.
– Сначала он начал являться во снах, – рассказывал Петр. – Было забавно. Достоевский говорит с тобой, увлекало, хотелось спать.
– А почему он начал вам сниться? Была причина?
– Да. Мне предложили экранизировать «Преступление и наказание».
– И вы вместе написали экранизацию?
– Нет, я написал роман. Он, оказывается, этого и хотел.
Владин помолчал и спросил:
– Вы когда-нибудь задумывались, почему к вам пришел Достоевский? Что это такое?
– Конечно. Была мысль, что это альтер эго, второе «я».
– Я знаю, что такое альтер эго, – без тени юмора ответил врач.
– Но я как-то привык к нему и особо уже не парился. У меня были серьезные проблемы в семье, так что Достоевский был просто вишенкой на торте.
– А чего он хочет от вас?
– Требует, чтобы я писал второй роман. Даже намекнул, что мало времени у меня осталось.
– А зачем ему, чтобы вы писали?
Решетников задумался.
– Зачем? Я не знаю, он пытается мной манипулировать, представляете? Чтобы я писал – сначала сказал, что у меня мало времени, мол, надо после себя что-что оставить. Он такой, читает меня, как раскрытую книгу, вдоль и поперек. Это бесит. Это мешает существовать. Это лечится?
Владин тепло произнес:
– Все будет хорошо, раз вы все понимаете. Я выпишу вам таблетки.
– И все? – Решетников был разочарован. – Может, объясните, почему это происходит?
– Вы натура творческая, увлекающаяся, все через себя пропускаете, не лишены писательского дара. Да, я читал ваш роман. Не Скотт Фицджеральд, но неплохо для сценариста сериалов.
– Ну в литературе вы понимаете немного, – парировал уязвленный Решетников.
Владин продолжал очень спокойно:
– Тем более, может, роман действительно великий, а я не разглядел. И потом, вы не думали о том, что Достоевский – это… действительно Достоевский?
– В каком смысле? – Решетников даже привстал в своем кресле.
Владин ответил снова без намека на улыбку:
– С того света. А что, почему нет?
– Вы же врач, у вас ценник приличный!
