– Как ты успел? Суд должен был быть только через месяц…
Миша был за решеткой. Всю мою беременность он просидел там, пока решались все бюрократические вопросы. Показания Ольги помогли ему оспорить обвинение по поводу убийства ее сестры. Плюс ко всему, Гордей под натиском следствия, дал признательные показания. Но за побег из тюрьмы Мишу никак не хотели выпускать. Все разбирались, не он ли замешан в том самом бунте. Именно поэтому я постоянно плакала… поэтому половину беременности провела в больнице на витаминах и успокоительных. Две угрозы выкидыша… Мне так не хватало его! Звонки два раза в неделю и свидания раз в месяц. Эти полгода были сложными и я дико скучала. И то, что он появился в роддоме – это настоящее чудо.
Миша затормозил на перекрестке, обернулся. В уголках его глаз залегли морщинки.
– Я же обещал тебе, что буду рядом, Русакова. А ты снова не поверила, как и тогда со свадьбой.
Я улыбнулась. Да, слово о свадьбе он сдержал, несмотря на ранение и почти месяц нахождения в больнице. Нас расписали прямо в палате. А после Мишу сразу доставили в СИЗО. У нас по сути даже первой брачной ночи не было. Но это ведь не важно. Теперь мы вместе… навсегда.
За день до родов он выходил со мной на связь. Я была сильно расстроенной и плаксивой, переживала о предстоящей госпитализации. А он пообещал, что встретит нас с малышом. Тогда эти слова казались пустым успокоением. А он сделал. Обещал и выполнил.
– Я думала, ты шутишь, – улыбнулась, переводя взгляд на малыша. Он сладко посапывал в одеяле.
* * *
Дома настоящий гвалт. Столько людей здесь давно не было. Я переехала в дом Шторма сразу же после того как мы расписались. Здесь мне спокойней, да и готовиться к рождению Мити было удобней. Я занималась ремонтом и обустройством детской.
Я поднимаюсь наверх с малышом, Миша со мной. Он помогает мне распеленать Митю, помогает поменять памперс и усаживается рядом, пока я кормлю его. Муж с таким восторгом следит за этим действием, заставляя меня улыбнуться.
– Они больше стали? – произносит шепотом.
я поворачиваюсь к нему, в глаза его серые смотрю, и нежность его впитываю, как губка.
– Я скучала, – выдыхаю еле слышно. Миша обнимает меня за плечи, целует в волосы.
– Все позади, родная. Теперь все будет хорошо.
Прикрываю глаза, наслаждаясь тянущими ощущениями при каждом сосательном движении малыша. Вот он – момент чистого единения. Мы – семья. И мы вместе. Это и есть счастье.
У Шторма звонит телефон. Он быстренько убирает звук и, поцеловав меня, выходит из комнаты. Наевшись, Митя засыпает, и я осторожно укладываю его в кроватку.
Убираю на место бутылочку с детским маслом и кремом. Опускаюсь на кровать, закрывая ладонями лицо. Перед глазами снова ужасные кадры того дня, который едва не забрал у меня Шторма. Помню, как сидела под дверью, выла в голос и царапала ее ногтями, стараясь открыть. А в это время он лежал с другой стороны. Залитый кровью, уже без сознания. Эти пять минут, пока ехала скорая, показались мне вечностью. Я не могла найти себе места, металась по квартире из стороны в сторону, пытаясь открыть дверь.
А потом, когда спасатели наконец-то открыли меня, его там не было. Только ужасающая лужа крови на бетонном полу и испачканный в ней пакет с завтраком, который Миша нес для нас.
А потом бесконечные часы в больнице, в ожидании новостей. Он потерял много крови, и был на волоске от гибели, но выжил. Ради меня, ради него.
Изварина так и не нашли. Словно в воду канул после покушения на Мишу. Я со Штормом пыталась поговорить о нем несколько раз, но он тут же прекращал разговор, переводя его на другую тему. С виду Миша был спокоен, и, словно не держал зла на Изварина. Он переводил мое внимание на малыша и вопросы бизнеса, которые нам следовало решить. Я знаю, что он делал это специально. Знаю, что на самом деле, Миша ничего не забыл и не простил. Он обещал мне как-то, что больше никогда никому не позволит причинить мне вред. Поэтому закрылся от меня в вопросе с Извариным. А я приняла его позицию и продолжаю жить.
Переодевшись в платье, завязываю волосы в высокий хвост и, взяв с собой рацию от радио няни, спускаюсь на первый этаж.
Артем на улице жарит мясо в мангале.
Миша с дедушкой стоят на веранде.
– Ничего не знаю, Русаков, я Митьку беру с собой на рыбалку! – раздается голос дедули. – Летом будет у меня гостить. Нечего тут в вашем загазованном городе делать!
Миша смеется, отпивая немного пива. Я убираю в карман рацию, подхожу к ним. На улице уже накрыт стол, солнышко припекает и так радостно на душе.
– Исаков хотел приехать, я сказал, что на крестины позовем, не раньше. Нечего старому козлу смотреть на мальца, – говорит деловито дедушка.
– Дедуль!
Шторм оборачивается, замечая меня. Притянув к себе, целует в висок.
– А что, дедушка? – продолжает ворчать родитель. – Как всегда, избежал всех проблем! Мало того, что в тюрьму так и не сел, да еще и на службе остался…
Миша молчит, смотрит на огонь в мангале. А ведь это он спас Исакова. Не знаю, как ему это удалось, Шторм не делился. Но компромат чудесным образом пропал, и Исаков вышел чистеньким из воды. Хотя, я благодарна бывшему шефу. Со своей стороны он очень помог Мише. В СИЗО были комфортные условия, да и со свой стороны, с обвинением он сильно не давил. В итоге, все остались довольны. Все, кроме Гордея. Тому теперь сидеть пятнадцать лет. Суд был неделю назад.
Спустя минут пятнадцать приезжает Гаспар с девушкой. У водителя Миши по возвращению на родину, жизнь тоже стала налаживаться. Он встретил свою любовь, вернулся в клубный бизнес Миши, и подумывает о покупке своего дома.
Мы усаживаемся за стол и принимаемся за ужин. Все блюда безумно вкусные, но у меня диета, поэтому я довольствуюсь тушеной говядиной и гречкой с овощами. Миша ни на шаг не отходит, постоянно обнимает. Пару раз поднимался проведать малыша.
Через час гости начинают расходиться. Дедушка с Надеждой уезжают первыми. Перед уходом, он зовет всех нас в гости. А потом и вовсе предлагает переехать к нему в деревню, ведь там воздух чистый и экология «не то, что в вашем городе». Мы с Мишей смеемся, вспоминая, как он не хотел уезжать в то место, где сейчас обитает. Называл его жутким захолустьем. А теперь все поменялось в его голове.
Перед тем, как дедушка усаживается в такси, я обнимаю его крепко и говорю, как сильно люблю.
По возвращению в дом, вижу, что мужчины переместились в беседку. Снова дела обсуждают. Миша курит одну за другой. Кажется, будто нервничает. Гоню эти мысли прочь. Сегодня никаких дурных мыслей. Только тихое семейное счастье.
Поднимаюсь наверх, к малышу. И когда подхожу нему, вижу, как начинает ворочаться.
Распеленав, проверяю памперс и после всех процедур, забираю его к себе в кровать. Почувствовав мою грудь, он тут же вцепляется губами в сосок, а я закрываю глаза, ощущая, как меня уносит… Спокойствие и счастье. Что нужно еще? Миша рядом, все беды позади… теперь все будет хорошо.
