– это беспокойство за Дмитрия и моих новых друзей. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них пострадал.
Когда начинается война, одно осознание проникает в душу.
Все-таки во мне есть что-то от моего отца.
До сих пор я беспокоилась о том, что не смогу вернуться к своей прежней жизни. Но теперь, когда я наконец-то в России и в меня стреляют, люди умирают прямо на моих глазах, я спокойна.
Я чувствую прилив гнева, и это подпитывает мою волю к жизни.
Я буду бороться за наследие, которое оставил мой отец. Я буду бороться с Юрием.
Мои глаза останавливаются на Дмитрии, и, видя, как от него волнами исходит сила, я поднимаю подбородок и убираю руки от ушей.
Может быть, это моя судьба.
Может быть, этим людям, сражающимся, чтобы защитить меня, суждено было стать моей новой семьей. Потому что, Боже, никто никогда так усердно не боролся за меня.
Меня переполняет привязанность к каждому из них, поскольку они рискуют своими жизнями ради меня.
Когда раздается последний выстрел, две другие машины подбиты, а кровь и тела усеивают землю.
Дмитрий подходит, чтобы открыть заднюю дверь, и я спешу выйти. Я обвиваю руками его шею, мое дыхание срывается с моих губ.
Я слышу, как Алексей кому-то звонит, в то время как рука Дмитрия обхватывает мою поясницу, словно стальной обруч.
— Ты в порядке? – спрашивает он спокойным тоном.
Я киваю и, отстранившись, запечатлеваю поцелуй на его подбородке, а затем на губах. Не заботясь о том, кто это видит, я целую Дмитрия с каждым ударом сердца. Он прерывает поцелуй и, подняв голову, осматривает взглядом мое лицо, прежде чем встретиться с моими глазами.
Что бы он ни увидел в моем взгляде, уголок его рта приподнимается в сексуальной ухмылке.
— Бригада уборщиков скоро будет здесь, – говорит Алексей, и это заставляет меня отступить на шаг от Дмитрия. Возможно, Алексей все еще пугает меня, но я подхожу к нему и обнимаю его.
Он издает смешок, и когда я отпускаю его, а затем спрашивает:
— Это еще зачем?
Подняв взгляд, я благодарно улыбаюсь ему.
— Спасибо.
Поднимая руку к моей голове, он проводит ладонью по моим волосам.
— Не за что, малышка.
— Мы остаемся или уходим? – спрашивает Дэмиен.
Когда я поворачиваюсь к Дэмиену и Карсону, Дмитрий бормочет:
— Тебе лучше не думать о том, чтобы обнять их.
Все посмеиваются над собственническим тоном Дмитрия.
— Мы уходим, – бормочет он и, взяв меня за руку, тянет обратно к внедорожнику.
Когда мы возвращаемся на территорию комплекса, Дмитрий ждет, пока остальные выйдут из машин, затем говорит:
— Они, вероятно, знают, где мы находимся. Нам придется дежурить. Кто заступит на первую вахту?
— Я, – говорит Карсон. Я наблюдаю, как он достает винтовку из своего внедорожника, а затем идет к дому и без особых усилий взбирается на крышу.
Такое чувство, что я окружена своей собственной маленькой армией супергероев.
Все выглядят спокойными, в то время как мое сердце все еще колотится со скоростью мили в минуту. Взглянув на Дмитрия, я спрашиваю:
— Это всегда так?
На его лбу появляется легкая морщинка.
— Как так?
— Насыщенно действиями.
— К этому привыкаешь, – отвечает Уинтер от имени Дмитрия. – После того, как ты будешь заниматься этим некоторое время, волнение пройдет.
Да, не думаю, что это случится со мной.
— Давайте выпьем, – говорит Алексей, поворачиваясь к дому.
— Еще нет и девяти утра, – напоминаю я ему.
Он усмехается.
— Где-то уже ночь.
Я бросаю на Алексея обеспокоенный взгляд, и тогда Дмитрий объясняет:
— Это его способ празднования.
— Празднования чего? – спрашиваю я, когда мы следуем за Алексеем.
— Того, что мы не умерли.
Черт возьми, я не могу с этим поспорить.
_________________________________________
ДМИТРИЙ
Ариана справляется со всем намного лучше, чем я ожидал. Она становится все сильнее, чем больше они на нее нападают.
На это стоит посмотреть. Как Феникс, восстающий из пепла.
Мы все сидим за обеденным столом, перекусив, и пока остальные разговаривают, я смотрю на Ариану. Она слушает, что они говорят, и задает вопросы, когда ей что-то непонятно.
Прямо сейчас Алексей говорит ей, что Илья, адвокат Сергея, приедет встретиться с ней.
— Разумеется, о контрабанде оружия упоминаться не будет.
— Точно. – Ариана усмехается. – Вероятно, это было бы неразумно. – Она вопросительно смотрит на Алексея. – Есть ли кто-нибудь, кто может рассказать нам об этом? Как мне взять управление на себя?
Алексей указывает на меня.
— Мы с Дмитрием разберемся с этой частью. Мы знаем, с кем имел дела твой отец.
Ариана смотрит на меня, а затем скрещивает руки на груди.
— Итак, сколько вы берете за свои услуги, мистер Ветров?
Вспомнив наш разговор на острове о том же самом, я разразился взрывом смеха, качая головой.
— Он чертовски дорогой, – комментирует Алексей, затем ухмыляется мне.
— Да ладно, – настаивает Ариана. – Если вы собираетесь вести бизнес для меня, мне нужно знать, каким будет ваш гонорар.
— Десять миллионов, чтобы ты освоилась, – отвечает Алексей.
— Подожди, что? – Ариана ахает, ее взгляд устремляется на него. – Я не расслышала тебя. – Она прикладывает руку к сердцу, затем спрашивает. – Десять миллионов? Ты шутишь?
Алексей качает головой.
— Я никогда не шучу, когда речь заходит о деньгах.
Ариана переводит взгляд с Алексея на меня, и беспокойство искажает ее черты.
— Как ты думаешь, где, черт возьми, я возьму десять миллионов? Я едва зарабатываю полторы тысячи в месяц. В хороший месяц я зарабатываю две тысячи.
Ее беспокойство начинает переходить в панику, и это заставляет меня нахмуриться. Положив руку на спинку ее стула, я наклоняюсь к ней ближе.
— Шшш... глубоко дыши.
Она делает, как я говорю, затем я объясняю:
— Гонорар будет получен из бизнеса.
Она сильно качает головой.
— Невозможно, чтобы бизнес моего отца приносил так много прибыли.
Я кладу руку ей на затылок и медленно провожу большим пальцем по коже, и это прикосновение заставляет ее немного расслабиться.
— Я полагаю, твой отец никогда не обсуждал с тобой свои финансы?
— Нет, – отвечает Ариана, не сводя с меня глаз. – Он просто присылает десять тысяч каждый месяц, которые я использую для дома престарелых моей мамы.
Господи, она, блять, готова голодать, лишь бы о
