Книга Измена. Жизнь вдребезги - Анна Тар

— Владислав Андреевич очень щедр. У меня нет слов… — даже не знаю, как можно прокомментировать случившееся. — Не ожидала от него…

— Юлия Эдуардовна, если бы вы нас сразу предупредили, что Ваши интересы представляет Владимир Кириллович… Такая ситуация изначально бы не возникла, — вовремя закрываю рот, чтобы не задать вопрос своей собеседнице, о ком идет речь. Ведь если это мой представитель, я априори должна его знать. — Мы надеемся, что теперь все разногласия урегулированы, и у Вас нет никаких претензий к Владиславу Андреевичу. Подтвердите это, пожалуйста, Владимиру Кирилловичу.

— Хорошо, — дело остается за малым, выяснить, кто такой этот Владимир Кириллович. — Спасибо Вам. Всего доброго!

Почему-то мне кажется, что пролить свет на эту историю может Вадим. И после завершения разговора со своей собеседницей я сразу набираю его номер.

— Вадим, привет! Мне нужна твоя помощь, — как у нас с ним уже сложилось в телефонном общении, сразу перехожу к делу. — Мне перечислил деньги за работу Владислав Андреевич. Этого, якобы, добился мой представитель Владимир Кириллович. Кто это такой? Ты его знаешь?

— Знаю, — Вадим хмыкает и продолжает веселым голосом. — Это отец Кирилла Владимировича. Знаешь такого?

Я на минуту зависаю. Кстати, имею на это полное право, у меня сотрясение головного мозга.

— Позднякова? — после паузы все же уточняю у него.

— Ага, Позднякова, — соглашается со мной. — Я же тебе сказал в больнице, что Кирилл подключил тяжелую артиллерию. То есть Владимира Кирилловича. Он сначала сам начал разбираться с твоим несостоявшимся начальником, но срочная командировка в Томск и твое ДТП спутали нам все планы… Вот Кирилл и попросил отца нам помочь…

Вадим так спокойно об этом говорит. А я вспоминаю наш разговор с Кириллом про сложные взаимоотношения с его отцом, как четырнадцатилетним подростком он вычеркнул его из жизни и не общался с ним больше двенадцати лет. И ведь Кирилл был категорически против их совместной работы. Почему же он передумал?

— И вы теперь работаете вместе с Владимиром Кирилловичем?

— Мы с ним или он с нами… Юль, у него опыта, связей и возможностей пока еще больше, чем у нас, — честно признается Вадим. — Мы с ним по твоему делу так продвинулись… Там, где мы бы неделями ждали результатов, он все решил за несколько дней.

— Понятно… Но все равно удивительно, что Кирилл это сделал. Обратился к отцу за помощью, — сама не понимаю, как озвучиваю свои мысли вслух.

— Юль, вообще-то речь в тот момент шла о твоей жизни… А его не было в городе. Поэтому Кирилл еще и не то бы сделал… — не уверена, что Вадим прав. Будем считать, что это его личное мнение.

И если Кирилл Владимирович так волнуется о моей жизни, почему он ни разу не позвонил мне за эти четыре с половиной дня, прошедшие после нашей последней встречи?

Пятьдесят девятая глава

… почему он ни разу не позвонил мне за эти четыре с половиной дня, прошедшие после нашей последней встречи?

Но я хорошо помню о надежде, которую нужно убить. Поэтому даже слова Вадима не могут изменить мой настрой. Принудительно заставляю себя не думать про отсутствие звонков и ежедневных разговоров с Кириллом, сознательно перевожу мысли на что-то другое. К сожалению, это не всегда успешно получается.

Периодически моя голова напоминает переспевший арбуз, который вот-вот под собственной тяжестью, с треском и хрустом, развалится на две половинки, так сильно она болит. А если к этому добавить практически постоянную ноющую боль в сломанных ребрах, запрет на книги и телевизор, ограничение на пользование телефоном, понятно, что мое состояние и настроение оставляют желать лучшего большую часть дня. Конечно, очень помогают лекарства, и я боюсь даже думать, что было бы со мной без них. А еще иногда на меня накатывает такая жалость к себе, что хочется плакать и плакать. Хорошо, что в этот момент я отчетливо понимаю — это не я такая, это последствия моей травмы.

Звонок в дверь возвращает меня в реальность. Странно, Вера Александровна собиралась зайти ко мне попозже. Наученная горьким опытом внимательно смотрю в глазок. Моргаю. С силой зажмуриваю глаза, потом резко их открываю и снова смотрю в глазок.

Нет, стоит. Ущипните меня, пожалуйста. Я же не сплю?..

Открываю один замок, второй, и распахиваю входную дверь.

— Здравствуй, Юля! Пустишь?..

— Здравствуй! Проходи, Кирилл! — ну, вот, у меня получается. Голос почти спокойный. Еще бы унять сердцебиение и смыть предательский румянец с щек…

— Чай будешь? Или тебе кофе сделать? — я же гостеприимная хозяйка. Проходим на кухню, традиционное место нашего с ним общения в этой квартире, и я ставлю на плиту турку. — Крепкий? Черный? Без сахара?

— Юля, как ты себя чувствуешь? Мне сказали, у тебя все нормально. А как на самом деле? — Кирилл сидит за столом и внимательно рассматривает меня. — Может быть, не будешь суетиться, и обойдемся без кофе?

— Ну, не скажу, что хорошо. Пожалуй, слово “нормально” лучше всего соответствует моему состоянию, — говорю ему все как есть. — И я хочу сварить тебе вкусный кофе. Позволишь угостить тебя?

— Если тебе не в тягость, я с удовольствием выпью кофе, — какой же у него голос, звучный, бархатный, завораживающий.

— Как съездили в командировку? Успешно? — спокойно, Юля, спокойно. Не получается без эмоций. Прикусываю в напряжении нижнюю губу. Дурная привычка, но когда нервничаю, не могу удержаться. — Вы когда вернулись? Вчера?

— Юль, нормально съездили. Прилетели два часа назад. Мария Олеговна домой поехала, а я сразу из аэропорта к тебе… — Мария Олеговна, значит. Отлично, пусть будет так. Лада Андреевна, Мария Олеговна… Стоп! Я не буду себя накручивать! Мне нельзя нервничать! Спокойно, Юля, спокойно! Держи себя в руках! — Вадим сказал, что к тебе вчера следователь приходил? Как пообщались?

— Да, приходил, хорошо поговорили. Толковый дядечка, в возрасте. Пообещал, что виновные будут найдены и наказаны, — вот вроде бы обсуждаем важную тему, но это не то… Не о том мы спрашиваем друг друга, не о том… И опять ощущение быстротекущего, ускользающего будто сквозь пальцы времени… Кофе готов. Наливаю его в чашку, ставлю перед Кириллом и решаюсь задать тот самый вопрос. Суперважный для меня вопрос. — Кирилл, а почему ты мне не позвонил вечером в день отъезда в командировку? Не смог? Или не захотел?.. Не подумай ничего такого, просто мне нужно это знать…

— Юляяя, я не смог позвонить. Не придумывай себе лишнего. Командировка срочная, с билетами ерунда какая-то, практикантка бестолковая… Только собрался позвонить в самолете, а мне — отключите телефон, — да, да, что-то