лучше.
Заряд сдетонировал, причем куда сильнее, чем рассчитывали король и оружейница. Ударной волной снесло и первую линию их солдат, правда, лишь повалив их с ног друг на друга. С самой сердцевины взрыва вверх рванули ошметки кареты, и это единственное, что было досконально видно за огненным и дымовым грибом. Взрыв вырвал куски земли, редкие деревья, что до этого сожгли враги, но вместе с тем и самих солдат противника.
Зрелище вышло поистине завораживающим, это было заметно даже по простым армейцам, что, раскрыв рты и держась друг за друга, смотрели на распустившийся цветок огня. Достав ручные гранаты, так требовалось по плану, первая линия на счет «три» выдернула чеку в полусотни гранат, бросив их в оставшуюся толпу врага. Раздались ещё взрывы, веретеницей окутывая дымом все пространство. Ещё сквозь пелену, их армия открыла огонь из автоматов, продвигаясь вперед.
Дроздов, конечно, рассчитывал на эффект от этого всего, но выстрелы стихли очень быстро. Стоило дыму рассеяться, а пыли осесть — как стало заметно, что выжившие, оглушенные взрывами, вовсе не планируют продолжать бой. Они сидели на земле, растерянные и грязные, не сопротивляясь, да и вообще не двигаясь.
Хлопнув Кэсс по плечу, у которой в её молчаливом шоке по лицу струились слёзы, Дроздов бегом направился вниз. Запрыгнув на коня, он стегнул его по крупным бокам, припустив к передовой. Пробравшись к своим, в самое начало строя, мужчина отдал приказ идти до дворца, не жалея тех, кто откажется сдаваться. Пленников в этот раз не брали.
По мере продвижения строя, раздавались редкие залпы автоматной очереди, из запаса главнокомандующие иногда доставали по гранате, бросая её в пустые здания, чтобы их мощь оставляла следы и препятствовала сопротивлению. Дроздов потерял счет времени, ведь их толком никто не останавливал, редкие группы ополчения выскакивали перед воротами особо крупных городов, но это едва ли задерживало войско.
Шли они так же не все, Дроздов подстраховался, оставив часть армии на защиту бывшей границы. Так же строительная кампания сильно не ждала, все-таки план переселения эльфов стоило начинать немедленно, так им ещё же и разрушенные города отстраивать.
Но, что там происходило, Дроздов уже не знал, чувствуя особенно ярко отсутствие средств связи. Но постепенно, через несколько дней почти беспрерывной ходьбы, им наконец показалась столица.
Это был первый бой короля, в котором его жизни действительно угрожали. Часть магов атаковала из-за стен, и Дроздов едва сумел поставить щит. Его сбило с коня, но армии не требовалось много времени на отлаженную схему. Пара ручных гранат напрочь снесла ворота, автоматная очередь показала недовольным, какой быстрой может быть смерть.
Солдаты помогли королю подняться. Его и без того многострадальное колено снова смотрело в другую сторону. Махнув армии входить в город, Дроздов обратно поднялся на коня, не без посторонней помощи, теперь шествуя в середине строя.
Дворец они взяли спокойно, сожгли, как в лучших традициях его мира, флаг Церела, возгрузив на самую высокую башню свой.
Отныне это королевство становилось частью Люценса, под предводительством Лукаса Драммонда.
Дроздов еще этого не понимал, мучаясь от боли в колене. Пока зачищался дворец от несогласных, солдаты выводили в разные залы разные сословия зависимо от их позиции. Сам король уже сидел на троне своего предшественника, ожидая лекарей, приставленных к армии. Взглянув на себе в отражении золотого скипетра, а фетиш бывшего короля на золото Дроздов успел заметить, он увидел там усталого человека, с синяками под глазами и разбитой головой. Видно, ударился, когда упал с лошади. Как интересно не юном короле отразился возраст его души — лицо осунулось, посерело, крупные морщины залегли на самом виду.
Лекари, используя его книги, а вторая часть уже была доступна крошечным тиражом, а за время войны так и вовсе большим, хлопотали над его коленом. Местные служки с недоверием помогали королю переодеваться и привести себя в порядок.
В целом, их королевства мало чем отличались. Да, окружение выглядело иначе, не так много цветов и ярких красок, слегка мрачный антураж, украшенный больше драгоценными камнями и металлами. Особенно бедных земель по пути Дроздов тоже не встречал, а столица так и вовсе выглядела ещё лучше, чем их. Видимо, Церел погубил вовсе не голод, а жадность короля.
Хотя сложно было сказать, что его что-то прямо погубило. Все-таки больше пострадала территория Люценса, а эти люди едва ли смогли вообще вкусить этой войны. Так что, сменив одеяние и подлечив ногу, Дроздов вышел на балкон, под которым собрался народ Церела. Они не бунтовали, не призывали захватчиков уйти. Лишь молча стояли под замком, глядя снизу вверх на своего нового правителя.
— Многие из вас уже поняли, что произошло, — начал он без лишнего пафоса. — Ваш король объявил нам войну, но проиграл. Я, король Лукас Драммонд, присоединяю ваши территории к королевству Люценс. Теперь вы будете существовать под нашим флагом и нашими законами.
Реакции все ещё никакой не последовало. В идеальной тишине заплакал ребенок, совсем грудничок, разрывая оковы молчания. Люди стали шептаться, кто-то спокойно, а кто-то наоборот на грани паники.
— Уверяю, для вас это будут перемены только в лучшую сторону, — он уже собирался уходить, как вдруг вспомнил, что такой приказ стоит отдать как можно скорее. — Всех эльфов я прошу явиться во дворец через два дня. Так же рабство будет со временем отменено, так что все, кто владеет эльфами или полуэльфами, на добровольных основаниях должны привести их во дворец. Я передам их под командование Бальфура.
Пытаясь отдышаться от свалившейся ответственности, Дроздов ушел обратно в тронный зал, сев на трон. Да, это оказалось куда сложнее эмоционально, чем он себе представлял. Ему поднесла стакан воды эльфийка, дрожащими руками протягивая его со слезами на глазах.
— Не бойся, — устало сказал Дроздов, понюхав воду, которую у него тут же забрала стража, проверяя её на яды. Король только устало чуть съехал по трону. — Как тебя зовут?
— Петрис, — севшим голосом ответила эльфийка. — Простите, нам всем очень страшно.
— Чего вы боитесь? — уточнил Дроздов, наконец получая обратно воду, которой стало в половину меньше.
— Неизвестности, — пожала плечами девушка. — Нас всех отправят… на каторгу?
— О, нет, — король оглянулся, жестом попросив всех выйти, — у меня договоренность с Бальфуром. Я освобожу ваш народ. Вы сможете жить без гнета магов. Больше никто не станет порабощать вас или распоряжаться вашими жизнями.
Петрис выровнялась, слегка недоверчиво глядя на короля.
— Но вы ведь… уничтожали наш народ. Люценс одно из самых жестоких к эльфам королевств.
— Больше нет, — улыбнулся Дроздов, медленно поднимаясь. — Скоро сюда придут эльфы, заберут всех
