Книга Повелитель тьмы - Энн Стюарт

Саймон глубоко вздохнул и повернулся спиной к окну, к Элис, и направился к рабочему столу, расправляя обе руки — и здоровую, и покалеченную. Сегодня он должен составить снадобье. Отдавать ли его в руки Ричарда, когда оно будет готово, он еще подумает — позже.

Саймон откинул со лба волосы, закатал повыше длинные рукава. Теперь осталось сосредоточиться и выбросить из головы все посторонние мысли, и прежде всего — мысли об Элис.

— Кто он?

— Кастрат. НЕ мужчина. Вроде евнуха, — пылко пояснила Клер. — Надеюсь, ты слышала о том, кто такие евнухи?

— Слышала, — неуверенно кивнула Элис и спросила:

— А почему ты так решила?

— Он сам сказал об этом сэру Томасу.

— Сэр Томас не тот человек, чтобы распускать сплетни.

— Их разговор слышали слуги.

— И что же сказал лорд Саймон? «Да, между прочим, у меня нет того, что отличает мужчину от женщины?»

— Ты мне не веришь?

— Верю, что тебе это сказали. Но в то, что это правда, — не верю, — спокойно заявила Элис.

— Но ведь если это действительно так, то все просто замечательно! Ты тогда не умрешь от родов, не станешь исполнять прихоти этого… человека…

— Но христианский долг предписывает жене исполнять желания своего мужа, — заметила Элис. — И рожать ему детей, хотя это всегда связано с риском.

— Ты можешь расторгнуть помолвку. Брак заключают для того, чтобы рожать детей и тем самым продолжать род человеческий, а поскольку с кастратом это невозможно…

— Бывают еще и браки по расчету, не забывай об этом, — жестко перебила сестру Элис.

— Моли господа избавить тебя от этого.

Элис резко поднялась с кровати и обняла себя руками за плечи — то ли ночь была такой холодной, то ли это был просто озноб.

— Я всегда считала, что кастраты не похожи на мужчин. Они становятся плаксивыми, говорят тоненькими голосами, полнеют. Про Саймона Наваррского такого не скажешь.

Клер тоже встала, поправила свои пышные золотистые волосы.

— Если сомневаешься, то почему бы тебе не спросить об этом его самого? — сказала она.

— Возможно, так я и сделаю, — ответила Элис, направляясь к двери.

— Элис! — испуганно окликнула ее Клер. — Но не собираешься же ты…

Но Элис уже не было в спальне.

Из Большого зала доносился шум — там все еще продолжалось застолье. Элис старалась держаться в тени, неслышными шагами пробираясь к комнате чародея. Ей было холодно. Вскоре музыка и голоса за ее спиной стихли и только ветер уныло завывал в щелях бойниц.

«Я, наверное, сошла с ума», — думала Элис.

Это и впрямь казалось безумием — прийти к магу и спросить его напрямую: «Скажите, Саймон Наваррский, вы настоящий мужчина или нет?» Ведь одно дело показывать свою храбрость сестре и совсем другое — на САМОМ ДЕЛЕ задать магу этот вопрос.

Но Элис надоело быть серой тихой мышкой. Она устала от бесконечных пересудов и слухов. Она устала от лжи.

Однако то, что говорили о Саймоне, могло оказаться и правдой. Элис остановилась и прислонилась спиной к холодной каменной стене, обдумывая такую возможность.

Что ей делать в этом случае? Расторгнуть помолвку, как советует Клер? Ведь если Саймон — кастрат, она навсегда останется девственницей. Несмотря на то что она выросла в монастыре, Элис все-таки кое-что знала о том, что должно происходить между мужчиной и женщиной. А оказавшись в Соммерседж-Кип, она смогла все увидеть своими глазами. Пьяные рыцари проделывали это со своими дамами в темных углах Большого зала прямо во время ужина, а слуги — под крепостными стенами или за конюшней. Мысль о том, что и они с Саймоном Наваррским будут заниматься тем же самым, одновременно пугала и возбуждала Элис.

И вот теперь, возможно, ей не доведется заниматься любовью ни с кем и никогда. Если Ричард выдаст ее замуж за человека, неспособного овладеть женщиной, Элис придется провести свою жизнь так, как она когда-то и хотела — монахиней. Разве это не повод для того, чтобы радоваться?

Элис вспомнила слова Саймона о том, что он согласится закрывать глаза на любовные проделки своей жены. Может быть, это и было тайным признанием в том, что он не мужчина?

Мысли лихорадочно сменяли одна другую. Теперь Элис не боялась ничего — ни узнать правду, как бы ни была она горька, ни откровенно спросить Саймона обо всем, что ее волнует. Жить в неведении хуже всего.

Слуга чародея лежал на подстилке перед дверью своего хозяина и открыл глаза, как только услышал ее шаги. Это был миловидный молодой мужчина, но Элис уже знала, что под этой маской скрывается суровый и безжалостный боец, который будет защищать своего хозяина до последней капли крови. Он быстро вскочил на ноги. Элис сказала, подходя вплотную к нему:

— Я хотела видеть…

Слуга молча отворил дверь перед ней, не дав договорить.

Маг стоял возле рабочего стола и даже не обернулся на стук двери, но на сей раз Элис не намерена была скрывать свое присутствие. Слова кипели у нее на кончике языка, и она знала, что ей нужно спешить, пока порыв не миновал.

— Ваш слуга позволил мне войти, — сказала она.

Саймон ответил, не поворачивая головы:

— Годфри получил приказ пропускать вас ко мне в любое время дня или ночи. Чем могу служить вам, леди Элис? Хотите узнать что-то новое о травах? Или, может быть, у вас появился интерес к алхимии?

— Алхимии? — удивленно переспросила Элис. — Так вы еще и алхимик? И умеете делать золото?

— Я много чего умею, — ответил Саймон, глядя прямо в лицо Элис. Волосы его были убраны назад, а взгляд, как всегда, оставался спокойным и острым. — Так чему вы хотели научиться?

Вопрос, который мучил Элис, был уже готов сорваться с ее языка, но она сдержалась. Прошла в глубь комнаты, с интересом рассматривая появившиеся в ней предметы. В другое время она непременно расспросила бы Саймона об их предназначении, но сейчас ей было не до того.

— Как чувствует себя ваша сестра? Она уже оправилась от потрясения? — спросил чародей, наблюдая за перемещениями Элис по комнате.

— Она чувствует себя даже лучше, чем можно было ожидать. Правда, до сих пор очень разгневана.

— Это неплохо, — заметил Саймон. — Верный признак того, что ее дела идут на поправку. А вот вы мне сегодня кажетесь чем-то удрученной, леди Элис. Что с вами?

Нет, задать ему такой вопрос в лоб Элис никак не могла. Как всегда, она струсила в самый последний момент.

Элис постояла немного, затем подошла к креслу с лежащей на его сиденье подушкой и уселась, аккуратно подобрав длинные юбки.

«Клер права, — рассеянно подумала при этом Элис. — Платье у меня ужасно уродливое».

— Почему вы хотите жениться на мне? — сказала она, не найдя ничего лучшего, чем повторить свой вечный вопрос.