Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
урок: осторожнее со своими желаниями, ведь они могут исполниться, а потом кто-нибудь построит огромную башню прямо посреди вашей мечты. Должно быть, людям, которые всю жизнь грезили о жизни в Париже, считали эту мечту основой своего существования и переехали в столицу Франции в 1870-х годах (как Мопассан), было очень странно обнаружить, что теперь они живут в городе, где доминантой стало презираемое ими сооружение. По крайней мере, сегодня, посещая Париж, мы понимаем, что увидим Эйфелеву башню. Мопассан не мог этого предугадать. Эта чудовищная, по его мнению, конструкция была сооружена в 1887–1889 годах. Он прожил в Париже шестнадцать благодатных, свободных от Эйфелевой башни лет. К тому времени, когда ее построили, у Мопассана уже обнаружили сифилис, и жить ему оставалось недолго (он умер в 1893 году.) Могу представить, как досадно всю жизнь мечтать о Париже, быть настоящим литературным гением, наконец добраться до вожделенного города, прославиться своими рассказами и вдруг узнать, что у тебя сифилис и везде, куда ни глянь, перед тобой маячит Эйфелева башня. Жизнь полна издержек, правда?
Мой учитель французского не упоминал о том, что Мопассан страдал от сифилиса. Считается, что писатель заразился им, когда ему не исполнилось и тридцати. «Проклятье» в ту эпоху настигало многих писателей и художников, но болезнь при этом оставалась плохо изученной, а диагностировать ее было непросто, поскольку симптомы сильно разнились. Многие, похоже, понимали, что больны, и жили с сифилисом, но в полной мере не осознавали свое положение. Мопассан, вероятно, заболел – как Флобер писал своему другу, – потому что у него было «слишком много шлюх». Но, возможно, заболевание было врожденным: брат Мопассана умер по той же причине. Сифилис тогда был обычным делом, и Мопассан входил в прекрасную компанию вместе с Флобером, Бодлером, Мане, Тулуз-Лотреком, Гогеном и, скорее всего, Ван Гогом. У Мопассана болезнь протекала особенно тяжело, и он умер медленной и мучительной смертью. Писатель наверняка знал, чего ожидать, еще до того, как начался настоящий кошмар. В рассказе ужасов «Орля» он описывает сифилитическое безумие героя, и несложно представить, что к 1887 году, когда был написан этот рассказ, Мопассан уже прекрасно знал о своей болезни и ее последствиях. А еще он знал, как сильно его раздражает Эйфелева башня. Он пытался совершить самоубийство, сначала выбрав в качестве оружия ружье, а затем – нож для бумаги. В конце концов им овладела идея о том, что его мозг съедят мухи.
Прежде чем случилось все перечисленное (но незадолго до этого, поскольку события разворачивались стремительно), Мопассан написал короткий и практически идеальный роман Bel-Ami. Он легок и приятен, прелестен, остроумен, удивителен. Это роман о цинизме, амбициях и силе, которые встают на пути простых удовольствий. Несмотря на приземленность Мопассана (а тогда он, несомненно, уже ощущал первые симптомы сифилиса – что может быть приземленнее?), его роман игрив и оптимистичен, и это невероятно мило. Впрочем, не стоит заблуждаться: скорее он занимает промежуточное положение между оптимизмом и пессимизмом. Снова и снова читателю кажется, что героя вот-вот оставят в дураках, но каким-то образом он всегда умудряется изменить ситуацию. Здесь не обходится без самообмана.
Название Bel-Ami очаровательно и намеренно неоднозначно. (Также ведутся споры о том, нужен ли дефис в середине. Я предпочла вариант Bel-Ami, поскольку так писал автор. Подозреваю, современным французам он кажется устаревшим, поэтому некоторые предпочитают называть его Bel Ami.) Жорж – герой (а может, антигерой) романа – дружен со всеми, и все называют его «милым другом». На самом деле он использует дружеские связи и умело завоевывает расположение людей, чтобы вращаться в обществе. Жорж также бывает «другом» в переносном смысле: он «больше чем друг», то есть любовник. Здесь задействуется неоднозначность, характерная для французского языка. Когда я подростком изучала французский, меня занимало использование слов copain / copine, ami / amie и bel ami / belle amie в значении «мой парень / моя девушка». Мне было любопытно, что в английском можно очень четко обозначить отношения между людьми, сказав: «This is my boyfriend» («Это мой парень»). Но это вовсе не то же самое, что сказать: «This is my friend» («Это мой друг»). Во французском, однако, можно сказать: «Ç’est mon ami», имея в виду «Это мой парень», но с той же вероятностью сказанное может значить: «Это мой друг». Все это сводило меня с ума, и мне всегда хотелось переспросить: «То есть ami как ami или ami как [здесь я бы выразительно посмотрела на собеседника] „ami“?» Во французском необязательно уточнять такие вещи. В конце концов, завтра все может измениться. Англичанам же приятнее знать свой статус.
Подобным неоднозначным образом название Bel-Ami (на мой взгляд, его можно перевести как «Бойфренд», «Наш добрый друг» и даже «Милый друг») в некоторых переводах превратилось в совершенно однозначное «Bel Ami. История проходимца». Мысль о том, что Bel-Ami – это «история проходимца», весьма интересна. Роман не похож на «Анну Каренину», где героиню (весьма привлекательную) в конце ждет «наказание» за безнравственность. К тому же Bel-Ami – Жорж Дюруа – не кажется неприятным. Если уж на то пошло, Мопассан, возможно, немного завидует ему. По-моему, странно, что этому роману никогда не придавали особого значения. Когда я училась в университете, Мопассан не считался модным, и это в известной мере благотворно повлияло на мое отношение к нему: я всегда считала, что читать этого писателя можно в удовольствие, а не в силу его «значимости». Я не хочу сказать, что Мопассан не относится к «значимым» писателям. Просто немногие специалисты готовы поставить его на один уровень с Прустом и Флобером.
История, рассказанная в Bel-Ami, пленяет меня, поскольку мы явно должны считать восхождение Жоржа Дюруа по социальной лестнице «порочным» и «аморальным», но описывается оно так, что вскоре ты уже любуешься героем и мечтаешь оказаться на его месте. В этом фокус Мопассана: он делает нас соучастниками. Действие Bel-Ami разворачивается в Париже в редакции газеты La Vie Française и ее окрестностях. Жорж Дюруа работает на железной дороге и получает жалкие 1500 франков в год, уволившись из армии после службы в Алжире. Чем он скрашивает себе вечера? Бутербродами с колбасой да двумя кружками пива. Но позволить себе такое он может не каждый день, поэтому хочет изменить ситуацию. Его бывший сослуживец Шарль Форестье помогает ему устроиться на работу в газету. Они преувеличивают осведомленность Жоржа в алжирских делах и договариваются с предприимчивой женой Форестье Мадленой, чтобы она писала за Жоржа статьи. Она умна, расчетлива, имеет много полезных связей и находит способ познакомить
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
