человек, — задумчиво произнес он.
— Значит, с ними все в порядке, — Джо вытерла слезы, пытаясь прийти в себя. — Вы можете…? — она запнулась. Дверь заведения открылась и в дверном проеме показалась знакомая фигура.
Джерард окинул взглядом таверну. Джо сидела, с покрасневшими глазами рядом с каким — то стариком. Он на секунду задержал взгляд на жене и двинулся вперед, к стойке, чтобы заказать еду.
Джо наблюдала за ним через пелену слез.
— О, Джо, ты здесь несчастна, — пробормотал старик. — Но я не понимаю, ты должна быть счастлива. Что-то произошло. Все должно быть иначе, — он засуетился, убирая томик в сумку и поспешно собираясь. Вероятно, я… — он не успел договорить. Джозефина вскочила с места, опрокинув стул.
— Мне пора. Благодарю за то, что рассказали о семье. Я беспокоилась о них, — Джозефина быстро попрощалась, бросившись к выходу. Она стояла снаружи у стены, пытаясь перевести дыхание и ожидая мужа.
Джерард забрал сверток с едой и сел за стол, за которым дремал один из многих пьянчушек. Джерард молча ожидал, пока голос из под капюшона не произнес: — Это был запутанный разговор. Насколько я понял, он послал её куда-то, но она не осталась довольна. Разговор шел о сестрах, их жизнь устроилась. Только не понять, благодаря леди или нет, — лился тихий, слегка грубоватый голос из под опущенного капюшона.
— Благодарю за информацию, — бросил Джерард. Он положил на стол несколько золотых монет, более чем щедрое вознаграждение за столь скудную информацию.
— Есть еще кое что, — остановил его голос. — Возможно, это только мои догадки, но леди плакала и похоже, что она несчастна.
— Вы были полезны, — Джерард бросил сверху еще пару золотых монет.
Слова нанятого человека внесли только больше сомнений в его собственные мысли. Без сомнений, Джо была расстроена, но чем? Что он сделал не так? Как мог помочь ей? Терзаемый этими мыслями, Джерард вышел на улицу, где его ждала Джо. Она стояла, прислонившись к стене и закрыв глаза. Могло показаться, что она спокойна и наслаждается последними лучами солнца, но Джерард чувствовал её напряжение и не мог что-либо изменить.
— Ты готова? — коротко спросил он.
Джо открыла один глаз, щурясь от осеннего солнца. Его не должно было быть здесь. Джерард не должен был видеть её с мистером Макги. Что он мог заметить? Будет ли спрашивать её? Все это не имеет значения. Она здесь, с ним. Семья в порядке, значит можно спать спокойно. Надеясь, что больше никогда не встретит этого старика, Джо сделал шаг навстречу мужу, оттолкнувшись от стены.
— Да, мы можем ехать, — улыбнулась она.
Они не разговаривали, пока ехали прочь от Бата. Повозка тянулась где-то сзади. Джерард вел коня легкой рысью. Джо, которая не привыкла к подобным верховым прогулкам, немного неловко тряслась в седле. После нескольких часов, проведенных на спине лошади, тело задеревенело и ныло, как будто по ней снова от души прошлись розгами. Джерарду же, казалось, все нипочем.
Джо чувствовала вину, хоть и пыталась это отрицать. Она могла выглядеть как какая-то заговорщица, но он ничего не сказал и был все так же вежлив и внимателен. Но это было настолько неприятно при том, что знала Джо. Она была готова попросить вернуть её, но струсила, Джерард прервал их. Появился он там случайно или намеренно последовал за ней? Джо смотрела на каштановую шевелюру, отливавшую золотом в осенних лучах, на широкий разворот плеч, затянутых в кожаную куртку со шнуровкой на плечах, соединяющей рукава с основанием. Как бы он выглядел в косухе и на байке? При этой мысли, дополненной потертыми джинсами и простой белой футболкой, живот повело от сладкой судороги. Кем он мог стать в её мире? Военным или бизнесменом? Имей он эти возможности, мог бы добиться много, как и здесь. Но его не прельщала власть или сила. Все, от слуг до солдат уважали его за ум, твердость, характер. Будь в нем хоть толика лжи, он стал бы совсем другим человеком.
Джо чувствовала вину за невысказанные слова. Она попалась, но осталась на волоске от разоблачения. Он это чувствовал, она знала, но никто из них не мог произнести этого вслух.
— Мы остановимся на ночь в городке, — сказал Джерард, когда они остановились, чтобы напоить лошадей в ручье неподалеку от дороги. — Здесь не безопасно останавливаться надолго, кроме того, солнце уже садится. Нужно поторопиться.
— Конечно, — выдавила Джо. Ей становилось все сложнее удерживаться от того, чтобы не выложить ему всю правду, как есть. Пусть он примет её за сумасшедшую, разозлится, но она будет честна. — Послушай, — она обернулась, но не успела сказать. Джерард взял её за талию и подсадил в седло.
— Поговорим, когда доберемся до места, — он поцеловал её руку с тыльной стороны и запрыгнул в седло. — Осталось немного.
Он хотел её до боли в теле. Хотел прямо здесь, у ручья, чтобы она стонала и звала его по имени. Джерард хотел заставить её забыть обо всем, чтобы в мыслях не осталось ничего и Джо не думала о том, что терзало её весь день. Он видел, как она задумчива и печальна с того самого утра, нет, даже раньше. Что-то пошло не так с самого приезда в этот чертов город. Что бы он ни делал, все шло во вред. Он не мог угадать её мысли. Пытаясь сделать лучше, все оборачивалось только в худшую сторону.
Он сжал поводья сильнее, сдерживая нарастающий гнев. Что пошло не так и ей пришлось просить, возможно, помощи у какого-то немощного старика?
Когда солнце село, они остановились в небольшом поселении, где их принял хозяин кузни. Лошадей отвели в конюшню, Джо проводили в спальную. Джерард дал ей время побыть одной, пока натирал бока лошадей соломой. Он пытался подобрать слова, решить, что скажет ей, но ничего не получалось. Он мог думать только о том, что она там одна, без него. Когда он поднялся наверх, Джо ждала его за столом. Она сидела, склонившись над рубашкой и внимательно её разглядывала. Джерард осторожно прикрыл за собой дверь. Джозефина оказалась так увлечена, что вздрогнула при его появлении.
— Боюсь, мне придется научиться шить. Потому что нынешний покрой никуда не годится, — немного грустно улыбнулась она.
— Для чего? — спросил он, приближаясь к ней.
— Сделать твою жизнь проще, — улыбнулась Джо.
— Послушай, — Джерард опустился перед ней на колено, провел пальцами по её щеке, запуская их в смоляные пряди на затылке. — Мою жизнь не нужно упрощать. Все, что нужно, чтобы ты была счастлива, — он остановился на секунду, заглядывая в её
