Первой до базара добралась Настя, когда я подбежал к воротам, она уже приплясывала возле них, кутаясь в полушубок. Красивая, любимая и немного замерзшая. Мне сразу же захотелось ее отогреть в своих объятьях, но пока точно не время.
– Чур, елку грузим в твою машину! – весело проговорила Настя после приветственного поцелуя.
Мне казалось, что не виделись мы вечность, хоть и прошел всего день. Но по утрам обычно мы так торопимся, что не получается даже толком поговорить. Как и завтракать мы не успеваем, иногда не получается даже выпить кофе. А виной всему бессонные ночи, наполненные страстью. Но их я бы не променял ни на что!
– Идет, – безропотно согласился я, тихо радуясь, что вечер сегодня выдался хоть и морозный, но бесснежный и безветренный. И Настя казалась мне одетой тепло, а то я вечно волновался, что она может замерзнуть. Самого меня грела любовь, по всей видимости. Но рядом с этой девушкой порой становилось даже жарко.
И еще мне вдруг подумалось, что рядом с Настей мне не нужны никакие блага цивилизации. Жили бы мы, к примеру, на крайнем севере, в какой-нибудь одиноко стоящей юрте, я все равно был бы не менее счастлив. Последняя мысль немало насмешила меня, и откуда только она взялась?
Мне понравилось бродить по елочным рядом, выбирая самую пушистую и свежую. Не самую высокую, чтобы не заняла половину гостиной в квартире Насти.
Погрузив хвойную красавицу в мою машину, мы снова вернулись на базар и на этот раз отправились в крытый павильон со всякой всячиной к новогодним праздникам. Там мы набрали огромный пакет всего необходимого и с чистой совестью, хоть и изрядно вымотанные, поехали домой каждый на своей машине.
На обратном пути меня осенила мысль, что мы же по сути и живем с Настей вместе, просто не называем этот процесс правильно. Я не делаю этого, потому что Настя не хочет, а она по каким-то другим причинам, скрытым от меня. Но сегодня я планировал снова вернуться к этому вопросу.
– Итак, предлагаю сначала поставить елку, чтобы она как следует погрелась и расправила свои пушистые лапки, а потом сообразить что-нибудь на ужин. Не знаю, как ты, а я голодная как волчица, – поделилась со мной Настя планами, едва мы переступили порог квартиры.
– Согласен, но с небольшими уточнениями, – рассмеялся я, обнимая ее и прижимая к себе. Не слишком крепко и не очень долго, иначе, уже не смог бы выпустить, разрушая, тем самым, все ее планы. – Ужин готовить не будем, а закажем из ресторана. Кроме того, я прихватил твоих любимых пирожных…
– Данька, может хватит уже! – возмущенно ударила она меня кулачком в грудь. – Я же по твоей милости и собственной слабохарактерности скоро не в одно платье не влезу. Растолстею и превращусь в клушу.
– Не растолстеешь, – прижался я губами к ее шее. – А если даже и так, то мне все равно!
Какое-то время мы еще целовались и с великим трудом нашли в себе силы прервать этот невероятно приятный процесс.
Потом мы ставили елку, и к моему удивлению, я получил от этого много радости и новых впечатлений. А когда по квартире разнесся аромат свежей хвои, то и вовсе понял, как много я терял каждый Новых год, встречаемый без елки. Ну и об ужине мы позаботились заранее. Подгадали все так, что доставили его аккурат, как елка уже красовалась в станине.
На стол накрыли очень быстро, ибо оба успели сильно проголодаться. Прежде чем приступить к выполнению своего плана, я дал нам немного насытиться. Да и на сытый желудок смелости во мне прибавилось.
– Насть, есть разговор, – начал я немного издалека.
– Да? – вскинула она на меня глаза. – Что-то серьезное?
– Это как посмотреть…
Глава 45Я была так счастлива! И на то имелась веская причина.
День сегодня начался как обычно. Мы с Даней носились по квартире, собираясь на работу. Это повторялось изо дня в день: утром звенел будильник, мы его выключали и, как следствие, просыпали. Ну а потом суматоха-суматоха утра… но это же и было весело до безобразия. В такие моменты я чувствовала себя девчонкой, которой нужно обязательно успеть к первому уроку, чтобы не получить нагоняй от учителя. А ведь я практически никогда не просыпала в школу, как и в институт потом. Мои детство и юность были наполнены порядком и собранностью. Дома… И лишь вне его стен я позволяла себе расслабиться и насладиться жизнью. А когда в ней появился Даня, то в стенах дома и вовсе находиться стало сложно. Моя жизнь словно разделилась на две – противоположные друг другу.
На работе тоже все шло по плану, хоть и привычно суматошному, пока ближе к обеду мне не позвонил Александр Брониславович и не предложил пересечься в кафе.
– Заодно и покормлю тебя, – проговорил он тоном, не терпящим возражений.
Собственно, ничего против я не имела, потому как уже сильно проголодалась. Да и если тренер звонил, значит, дело было срочное. А если предлагал встретиться, то это точно не телефонный разговор.
С легким ощущением душевного трепета шла на встречу. Ведь даже примерно не догадывалась, о чем пойдет речь. И по голосу тренера ничего понять не получилось. Но когда увидела его, в расслабленной позе сидящего за столиком и читающего меню, немного успокоилась. Если бы меня ждали плохие новости, вряд ли он выглядел бы таким умиротворенным.
– Как насчет солянки? – поинтересовался у меня Александр Брониславович. – Знатная она тут…
– Я, пожалуй, заказу что попроще, – открыла я свое меню. – Возьму куриный супчик-лапшу…
Как-то с самого начала общение с этим мужчиной у меня складывалось легкое и непринужденное. Тренер казался мне основательным и надежным, и я была ему благодарна за Даню, за то, что спас и продолжает заботиться о нем. В принципе, этот фактор был решающим в моей любви к нему. Порой даже мелькала мысль, что именно такими и должны быть отцы.
Очень быстро нас обслужили. Пока ждали заказ, говорили ни о чем конкретном, в основном Александр Брониславович интересовался моими делами, работой, как складывается сотрудничество с фирмой Дани… И лишь когда перед ним официантка поставила тарелку с дымящейся солянкой, он приступил к сути нашей встречи.
– Должен повиниться перед тобой, девочка…
Ой-ой! Неужели я ошиблась, и новости меня ждут не самые радужные? – тут же отреагировало сердце.
– Я ведь грешным делом полагал, что родители твои причастны к покушению на Даню, – с сожалением в глазах посмотрел он на меня.
Что??? Нет! О таком я даже не думала. Мои родители могут быть какими угодно, но они не убийцы. Ради моего призрачного счастья, модель которого сформировалась в их властных головах, они могли пойти на многое, как и пошли, но чтобы такое… Нет! И еще раз нет! Много чего пока еще оставалось, что не могла я им простить. Но даже страшно было представить, каково стало бы мое отношение к ним, окажись предположения тренера верными. Нет! Я даже думать о таком отказываюсь! От намека на подобные мысли, мне становилось дурно.
