Книга Оборотни в погонах - Сергей Алов

На зоне Дьякон «раскрутился» на новый срок — убил «чушку» — повара, который крысил у зеков пайку. Лагерный «кум» капитан Щеглов обратил внимание на дерзкого заключенного. После грамотной обработки — сначала штрафной изолятор и пресс, потом усиленный «грев» и «кайф» — ему удалось сделать из Дьякона стукача. Все сильно удивились, когда не вылезавший из ШИЗО «отрицала» Дьякон неожиданно оказался за воротами лагеря по «условно-досрочному освобождению».

На свободе их отношения не прервались. Щеглов вскоре перевелся в Москву и напомнил «крестнику» о своем существовании. Большая и искренняя дружба приносила обоим взаимную пользу.

Дьякону сходили с рук самые дерзкие налеты и убийства, тогда как его возможные конкуренты сыпались на пустяках. Об этом заботился Щеглов. В свою очередь, как только в поле зрения Щеглова оказывалась перспективная должность, он при помощи Дьякона тут же раскрывал какое-нибудь громкое дельце, о чем становилось известно высокому руководству. Так Щеглов очень быстро дорос до начальника отдела, а Дьякон стал правой рукой одного из авторитетов Покровской криминальной группировки Бубона.

Сдав Щеглову на заклание Бубона, Федю и Купера, Дьякон рассчитывал подняться в самые верхи уголовной иерархии. Но все испортил Черкес, который с самого начала не доверял Дьякону и капал на него Бубону. Бубон тоже не был ни слепым, ни дураком, и начинал подозревать своего ближайшего помощника в «паклях с мусорами». И если бы Чистильщик не убрал авторитета, неизвестно, чем бы вообще все это для Дьякона кончилось.

И все-таки Дьякону удалось внести раскол в сплоченную группировку и возглавить отколовшихся от Черкеса. Дьякон был сильным и дерзким до наглости, но ему недоставало ума и воли, необходимых настоящему вожаку…

Черкес связался с Дьяконом по мобильнику в присутствии Крюкова.

— Але, Дьякон? Тут к тебе тема имеется, перетереть надо. Да, по поводу налета на «Эльдорадо». Ты сам разберешься? С кем? А какие у тебя с ними дела? Кто ты вообще такой? Ты перед братвой еще не ответил. Вот и спрошу. Короче, сегодня вечером, ровно в семь, в промзоне за Покровским ЖБК. Впереди сам поедешь? Хоп!

Закончив разговор. Черкес обратился к сыщику.

— Слышал? Говорит, что он не при делах, но знает, кто наехал на казино и сам с них спросит. Предлагает встретиться. Трет, что доставит барыгу, девку и бабло в целкости и сохранности. Чтобы не было подозрений, он лично встретит нас на своем «мерине» и будет вести до места стрелки.

— И ты ему веришь? — усомнился сыщик.

— Ясный пень, пургу гонит, — усмехнулся Черкес. — Но встретиться с ним, один хрен, придется. Все одно — надо Дьякона валить. Потом поздно будет.

— А сейчас, думаешь еще не поздно?

— Если доживем, увидим, — без оптимизма ответил Черкес.

* * *

Колонну машин возглавлял «гелендваген» Черкеса. За ним двигалась длинная вереница более или менее накрученных иномарок, все как одна черного цвета. Исключение составляла шедшая в хвосте светло-салатная «Волга» ГАЗ‑24, принадлежавшая оперу Крюкову. Уже стемнело, и все машины шли с включенными фарами.

Они ехали по трассе в сторону покровской промзоны. Уже показались вдали корпуса железобетонного комбината. Колонна свернула с шоссе на асфальтированную дорогу. Здесь ее встретил шестисотый серебристый «мерседес» — любимая игрушка Дьякона, и повел за собой. Перед въездом на бескрайний пустырь, отделявший комбинат от Москвы-реки, колонна оказалась в рукотворном ущелье, образованном гигантскими кучами щебня, насыпанного по обеим сторонам дороги.

«Мерседес» проскочил узкое место и вышел на оперативный простор, а на машины Черкесовой братвы справа и слева обрушился ливень свинца. Крюкову повезло, он двигался замыкающим. Тем не менее, несколько пуль ударили и по его «рябухе». Впрочем, без особого вреда. Бронированный корпус и пуленепробиваемые стекла машины оказались на высоте. Сыщик ударил по тормозам, потом врубил заднюю передачу. Мотор не заглох, и «рябуха», взвизгнув шинами, унесла опера из очага поражения.

Отъехав на относительно безопасное расстояние, сыщик смог оглядеться. Картина ему представилась жуткая. Колонна черных машин медленно продвигалась вперед под огнем противника, но из каждой машины отвечали бешеным огнем. Продырявленный в решето джип самого Черкеса с креном на левый борт, как подбитый дредноут, описывал окружности по пустырю, паля по врагу с обоих бортов.

Люди Дьякона уже не укрывались за щебеночными терриконами, а вели огонь в полный рост. Стреляли они, как в кино, очень картинно, от бедра. Казалось, раздай им винтовки, и они пойдут в штыковую атаку.

Тем временем «мерседес» — провокатор, заманивший колонну братвы в засаду, сделал по пустырю большой круг, объехал кучу щебня и по бездорожью выкатился на трассу позади театра военных действий. Крюков развернулся и бросился его преследовать. Он рванул прямо по целине, напрямик, при этом ненароком снес неизвестно откуда появившегося перед его капотом ошалевшего от грохота и собственной крутости вражеского пулеметчика.

«Мерседес» уходил ровно, на большой, но не предельной скорости. Его водитель слежки за собой, определенно, не чувствовал. Дьякон, видимо, просто не мог себе представить, что из такой бойни кто-то может вырваться живым, да еще на колесах. Поэтому он не проверялся. Но на всякий случай Крюков вырубил фары и габариты, рискуя влететь в дорожную яму. Он старался держаться строго в кильватере «мерседеса» Дьякона, справедливо полагая, что где один прошел, там и другой проскочит.

Ехать пришлось довольно долго. Учитывая высокую скорость и повышенный расход «рябухой» топлива, сыщик начал уже беспокоиться, хватит ли ему бензина.

Но, как и все на этом свете, гонка с преследованием, наконец, закончилась. «Мерседес» миновал небольшой поселок и подъехал к стоявшему на юру строению. Там и остановился.

Крюков свернул на небольшую улочку, на безопасном расстоянии, метрах в двухстах от преследуемого. Заглушил двигатель и вылез из машины. Держась тени, он направился к одинокому дому.

Неожиданно позади вспыхнул яркий свет фар. К счастью, сыщик успел скрыться в проходе между заборами. Проехав мимо него в нескольких шагах, к одинокому дому подкатил старый светлосерый «Москвич». Фары его погасли, хлопнула дверь. Приехавший вылез из машины. Крюков смог разглядеть только его силуэт. Судя по нему, вновь прибывший был облачен в просторный темный плащ. Под таким плащом удобно носить даже ручной пулемет.

Крюков на всякий случай приготовил к бою свой старый добрый обрез, сделанный из охотничьей двустволки Джеймса Пердея. Сыщик любовно называл свое оружие «перделкой». В ближнем бою «перделка» не знала себе равных по сокрушительной мощи. Выпушенные из ее стволов жаканы