— М-м-м… — застонала, чувствуя укусы.
Наслаждение граничило с болью, каждая моя клеточка переполнилась удовольствием, терпеть которое было уже невыносимо. Тело пылало, натянутые мышцы ныли, а он продолжал…
— Так не езжай, — шепнула я, понимая, что именно этого хочу — чтобы он не уезжал.
— Не могу. — Поцелуй, ещё один, в скулу. — Не сейчас… Сейчас не могу, Дарина, — сипло. Выпустил одну мою ладонь, и я тут же обняла его.
Мы были одним целым — сплетённые, влажные. В комнате всё так же пахло фруктами, пряностями, где-то в отдалении звучала тихая музыка…
Не знаю, кто из нас был первым: мне казалось, что его достигшее предела напряжение перетекло в меня, моё — в него, его пульсация внутри меня стала продолжением моей собственной… Я цеплялась за его влажные плечи, ловила его выдохи, обессиленная, распластанная под ним на узорчатом ковре, и всё, что чувствовала — тяжесть его тела и наполняющую всю мою сущность блаженную негу.
— Демьян… — прошептала, тяжело дыша, и откинулась на ковёр. Губы пересохли, низ живота ещё сладко тянуло, кожа горела.
Покачав головой, он помог мне сесть и тут же обхватил за талию.
— Думаю, твой рабочий день на сегодня окончен, — голос всё так же звучал глухо, а пламя в глубине зрачков лишь немного поутихло, но по-прежнему обжигало меня.
Рвано выдохнув, я дотянулась до блузы и прикрылась. Облизнула пересохшие губы. Мысли возвращались медленно и неохотно.
Налив стакан гранатового сока, Демьян подал его мне, и я сделала пару жадных глотков.
— Давай всё же поужинаем, — сказал он, когда я, поставив стакан на столик, поправила бюстгальтер и надела блузку. Я потянулась за штанами.
Демьян привёл себя в порядок на удивление быстро, и уже застёгивал рубашку. Если бы я не знала, что только что было, никогда бы не сказала… Нет, глаза. Глаза выдавали его.
— Давай, — согласилась я, закончив с бельём. Надела шаровары и поправила их, а после коснулась его руки. Он уже разливал по бокалам вино и, почувствовав прикосновение, посмотрел на меня с вопросом.
— Спасибо за карандаши и краски для Сони. Она… Ей они очень понравились. Только…
Я ненадолго умолкла, Демьян же ждал. Вздохнув, я призналась:
— Я сама хотела купить их ей.
— Не смог удержаться, — он подал мне вилку и тарелку с овощами. — Извини. Хотя вряд ли это так важно.
— Что именно?
— Кто купил для твоей дочери краски.
— А что важно?
— Что твоя дочь счастлива, — ответил он, глядя мне прямо в глаза. — Только это, Дарина. — Для меня важно, чтобы вы были счастливы — ты и твоя дочь.
Мне хотелось ответить, что для подобных слов ещё слишком рано, что прошло совсем немного времени, что… Ещё что-нибудь подобное, но я заставила себя промолчать. Потому что он был прав.
— Спасибо, — повторила я. — Я куплю ей ещё. Гуашь… И научу её рисовать цветы, — говорила, зная, что так оно и будет, так я и сделаю. — А сейчас… давай поужинаем. Ночью у тебя самолёт. Франция…
— Франция, — он усмехнулся. — Будь она неладна.
Глава 22
Демьян
Поездка во Францию оказалась продолжительнее, чем я предполагал изначально. В бесконечных разъездах, переговорах и встречах прошло почти две недели, и теперь, стоя возле большого панорамного окна в зале ожидания парижского аэропорта, я понимал, что все мои желания сводятся к одному: провести несколько часов с женщиной, ставшей для меня чем-то вроде помешательства.
Дарина… Впервые я увидел её на вечере, посвящённом годовщине компании, и сразу решил, что она будет моей. Трудно сказать, что меня в ней привлекло. Одетая в доходящее до коленей красное платье, она стояла возле стола и сжимала в тонких пальцах бокал с шампанским. Волосы её были собраны в тугой, украшенный неброской заколкой пучок, и я ощутил почти непреодолимое желание освободить их. Что-то отличало её от остальных…
— Рейс задерживается, — сказал подошедший Егор. — День какой-то…
День в самом деле был не из лучших. То и дело непонятно откуда появлялись мелкие неурядицы, не способные повлиять на мои планы в целом, но так или иначе отнимающие время. Я посмотрел на часы, поджал губы.
— На сколько? — спросил, с досадой понимая, что, как ни крути, придётся ждать.
— Представитель компании сказал, что не больше, чем на полчаса.
Егор посмотрел на открывающийся перед нами вид. Так же, как и мне, задержка была ему не по нутру. Знающий его уже много лет, я понимал это и догадывался о причине. Достаточно было взглянуть на бумажный пакет с торчащим из него ухом Микки Мауса, что он так и не сдал в багаж.
— Для её сына? — спросил я, кивком указав на пакет.
Егор усмехнулся уголком губ. Я тоже невесело хмыкнул. Только вчера, отложив все дела, я сам провёл почти час в детском магазине, выбирая что-то дельное между бесконечностью медведей и зайцев. Чёрт возьми! Если бы ещё несколько месяцев назад кто-то сказал мне, что такое будет…
На том вечере я ещё представления не имел, кто она. Да и, честно говоря, мне было всё равно. Не знаю, что это было. Вспышка? Инстинкт? Чем дольше наблюдал за ней, тем яснее мне становилось, что она другая. Красота её не была ослепительной, слишком яркой. И всё же было в ней нечто особенное… Нечто, что мне хотелось раскрыть. Удивлён ли я был, когда Захаров, подойдя, по-хозяйски приобнял её за талию? Вряд ли. Изменило ли это что-нибудь для меня? Нет.
— О чём задумался? — спросил Егор.
Я качнул головой.
— Надо уже разобраться с Захаровым, — сказал жёстко. — Мало того, что он решил, будто может без последствий играть со мной в опасные игры, так ещё вздумал напомнить о себе. Подключи больше людей.
— Я уже сделал это. Чёрт подери… Голова у него работает отлично, — Егор едва заметно поморщился. — Хитрый, да ещё и удачливый.
— На долго его удачи не хватит, — решительно отрезал я.
С Захаровым в самом деле пора было заканчивать. Если со своими к нему вопросами повременить я ещё мог, его появление возле Дарины меня не устраивало. По мере того, как я открывал её для себя, как узнавал о ней, о её прошлом, свернуть гадёнышу шею мне хотелось всё сильнее. Кольцо же стало последним. Стоило увидеть Дарину в тот вечер, я сразу понял, что что-то не так. Бледная, растерянная, она была сама не своя.
Проклятый ублюдок…
— Я бы не отказался перекусить. Думаю, на сэндвич времени нам хватит, — подал голос Егор. — Что толку торчать тут попусту?
Вынырнув из вереницы собственных мыслей, я в последний раз посмотрел на отражение зала на фоне мелькающих за окном огоньков. Егор был прав: я бы и сам не отказался от крепкого чёрного кофе и пары круассанов. Тем более, в запасе у нас было ещё по меньшей мере минут двадцать, а понапрасну терять время было не в моих правилах.
