но и на русском национализме — так что параллель с западными "скинхэдс" и "национальным фронтом" представляется очевидной. Зимой 1987 года конфликт "люберов" со всеми остальными (в первую очередь "металлистами") достиг внушительных масштабов вплоть до организованных побоищ с участием сотен человек с обеих сторон.
В отличие от старых недобрых времен все (ну, почти все) эти события широко освещались и толковались прессой. Теперь от журналистов стали требовать остроты, проблемности и сенсационности, поэтому "неформальные молодежные группировки" оказались одной из излюбленных тем наряду с частным предпринимательством и разоблачением бюрократов. Обычно статья начиналась с возмущенного письма представителей старшего поколения или описания мрачного бункера "металлистов" (инфернальной дискотеки, притона балдеющих хиппи). Затем следовало интервью с несколькими молодыми аутсайдерами, где выяснялось, что не такие уж они порочные, а просто хотят отличаться от других. В конце обязательная мораль: нет, мы не можем запрещать это движение, надо в нем разобраться, надо организовать ребят… Это было схематично, не очень глубоко, но все равно приятно. Впервые я стал наблюдать "альтернативную" молодежь за чтением нашей прессы[85].
"Вежливый отказ"
О самом роке тоже стали писать все и одинаково. Пожилые композиторы, комсомольские руководители и культур-функционеры, все били себя в грудь и восклицали: "Да! Это интересно! Это нужно молодежи!" Наиболее самокритичные признавались: "Недооценили вовремя… Действовали не теми методами…" Те, кто еще недавно квалифицировали рок как "музыкальный алкоголизм", креатуру западных разведслужб, наверное, чувствовали себя неловко.
Особая помпа развернулась вокруг "Аквариума". У компании Боба было все, чтобы стать героями дня: талант, интеллект, популярность, мученическое прошлое и спокойное настоящее. После показа полуторачасовой программы "Аквариума" в субботу вечером по Центральному ТВ все были в восторге: какие милые, интеллигентные молодые люди! Борис Гребенщиков, того ли ты ждал? "Я не хочу идти по пути Макаревича, но что же мне делать? И чего не делать?" — отвечал лидер "Аквариума", едва отдышавшись после очередного интервью корреспонденту центральной газеты. "Я готов быть сердитым — разозли меня чем-нибудь".
Причины для того, чтобы быть сердитым, разумеется, оставались. Даже в шумной про-роковой кампании были видны черты показухи и неискренности, старая болезнь громких слов и боязни сделать что-то реальное… Конформисты, монстры — все за рок! Вышли две статьи по поводу альбома "Красная волна" (обе написаны неким М. Сигаловым), выдержанные в типично "зубодробительном" стиле — но за рок! Раньше бы обвинили в "предательстве" отщепенцев-музыкантов, теперь же лицемерный гнев обрушивался на подлую американскую "пиратку"[86].
Старый казенный дух активно мимикрировал под новые веяния, и это было опасно.
Что до давно загнившей так называемой "советской песни"[87], то она вовсе не собиралась легко капитулировать и уступать суверенное место "наверху", — громкие имена, титулы и большие деньги продолжали играть немаловажную роль. В ноябре 1986-го по телевидению была показана великолепная сатирическая рок-программа "Веселые ребята", главный посыл которой: молодежи нужна собственная музыка (и она у нее есть!), поэтому не надо навязывать ей казарменные стандарты[88]. Программа была подвергнута суровой критике за "вбивание клина между поколениями…". Во время другой съемки "Центр" исполнил "Бесполезную песню" — приговор нашей "массовой продукции":
"Бесполезная песня — не болит голова.
Бесполезная песня — доходчивые слова.
Бесполезная песня — но можно потанцевать.
Бесполезная песня — не мешает спать.
Бесполезная песня — мрачное событие.
Бесполезная песня — остановка в развитии.
Бесполезная песня — творческая разновидность
Бесполезная песня — духовная инвалидность".
Подготовка обуви ("Звуки Му")
Джоанна Стингрей на концерте с "Кино"
Этот номер не был включен в передачу… Так что противоборство подспудно продолжалось.
Хитом сезона в Москве стала песня "Звуков Му" под названием "Союзпечать":
Я часто сижу и грущу.
Я умею плакать без слез.
Я делаю пустые глаза
И на каждый вопрос отвечаю "за".
Но утром по пути в киоск
Я часто хочу чего нет.
Меня научила мечтать
Свежая краска газет, "Союзпечать"…
Когда идешь мимо меня,
Не делай такое лицо,
Будто тебе наплевать,
Что скажет о нас страна, "Союзпечать"?
Один из главных постулатов социалистического реализма — показать, как в классическом романе Горького "Мать", героя в его диалектическом революционном развитии. Вот, пожалуйста.
Я сыграл со "Звуками Му" на гитаре в концерте, посвященном первой годовщине "Рок-лаборатории". Шоу закончилось невиданной оргией: Петр Мамонов лежал, свесив ноги со сцены, а девушки из публики лизали его черные лакированные ботинки. Перед ними выступала истеричная блюзовая группа "Вежливый отказ", разбросавшая по сцене куски сырого мяса… Открытие сезона в Ленинградском рок-клубе (в присутствии некоторых членов "UB-40"): "Аукцион" показал новую программу "В Багдаде все спокойно", включающую танец живота и откровенные намеки на афганскую войну; "Игры" долго тянули припев со словами "Ничего родного, ничего святого"; "Телевизор" закончил свое отделение "Революцией" Джона Леннона и обещанием осуществить ее на деле; "Аквариум" начал выступление с требования очистить зал от дружинников и спел реггей "Вавилон", во время которого вся публика встала на сиденья кресел и пела хором. Дисциплинированная рок-община начала входить во вкус раскрепощенности.
Один из концертов "Кино" состоялся на следующий день после встречи в верхах. "К сожалению, в Рейкьявике руководители наших двух стран не смогли договориться. Но здесь на сцене мы, русские и американцы, можем достичь полного взаимопонимания", — объявил Виктор Цой и представил публике Джоанну Стингрей. Они исполнили двуязычную песню. Американка пела что-то вроде:
"Поцелуй меня раз,
Поцелуй меня два,
Чувствую себя так здорово,
Чувствую себя так в кайф,
Мне нужно больше твоей любви…" и т. д.
Русский текст был менее прямолинеен:
"Ты чувствуешь волны,
мягкие волны за спиной,
Вставай, а то потом никто
не сможет тебя спасти.
Линии жизни на твоих руках
почти до плеч.
Смотри, все реки встают на дыбы,
им некуда течь…"
Блестящий рок-Вавилон Москвы и Ленинграда страдал единственным недостатком: из большого шума появлялось очень немного хороших новых групп. Тем более обещающим выглядело оживление провинции. После того, как опыт первых рок-клубов официально был признан полезным и конструктивным, аналогичные объединения стали расти повсюду, как грибы после дождя: Свердловск, Новосибирск, Одесса, Вильнюс, Минск, Ярославль, Владивосток и
