в Грейсленде — кладбище, которое входит в национальный реестр исторических мест США. Пройдя немного вглубь, Паркер остановился у могилы.
— Это твой отец.
Я в недоумении посмотрела на него.
— Я привез тебя сюда, чтобы ответить на все твои вопросы. Значит, начнем сначала, я ушел от тебя не потому, что так жаждал вернуть прошлое, а потому что у меня не было другого выбора. Когда меня похитили, мне сказали, что ты уже мертва, что они предупреждали нас, но мы не послушались, и ты заплатила за это своей жизнью.
— Но я же пришла потом за тобой, ты узнал, что я жива…
— Они сказали, что это было последнее предупреждение и, если я не оставлю попытки тебе помочь найти отца, ты действительно умрешь. Чтобы я их не ослушался, они рассказали, что Британи жива и сказали, где ее найти. Рэйчел, пойми, я собирался связать с этой женщиной жизнь, я любил ее, поэтому я и уехал, потому что внутри что — то ожило, когда я услышал ее имя. И еще я боялся за твою жизнь.
— Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени?
— Потому что рассказываю тебе о прошлом, и к сожалению, это должно и остаться в прошлом. Мы не поженились с Британи, как ты видишь, потому что строим новые отношения.
— Что ж, тогда хорошей вам жизни. Все равно не понимаю, ради чего я пропустила работу, теперь меня могут уволить…
— Прости, пожалуйста, — с искренним сожалением проговорил он. Это извинение было пустыми словами и на него не проживешь без работы, но ради его «прости» я согласна была на увольнение с любой должности и любого места работы.
— Я лучше поеду, спасибо за объяснения.
— Поехали, я отвезу тебя.
— Не возражаю. Мы не спеша пошли вдоль кладбища к месту, где оставили машину. Дождь прошел, и солнце засияло в небе. Здесь было так тихо, кроме нас здесь не было ни живой души, но и этим живым душам тоже было нечего друг другу сказать. Солнечный свет падал на металлические створки ограды, а отраженные лучи освещали могилы, зрелище было и жутким и в то же время прекрасным. Я всегда испытывала неприятное чувство, когда находилась на кладбище, но здесь мне было хорошо. Дойдя до машины, я остановилась и взглянула еще раз на это прекрасное место, эта тишина, переплетенная с пением птиц, не хотела меня отпускать.
— Красиво, да? — сладостный шепот раздался в сантиметре от моего уха. Мои глаза непроизвольно закрылись, а низ живота потянуло. Вот черт, снова это чувство. Я слышу плавное дыхание, и кончик его носа аккуратно прильнул к моим волосам. Он осторожно вдыхает их запах, и я чуть не теряю сознание от блаженства. Мои руки дрожат, веки не могут подняться, а он продолжает это делать.
— Зачем ты это делаешь? — выдохнула я.
— Что именно? — сказал он, снова вдыхая мой запах. Я покачала головой, чтобы прийти в себя и повернулась к нему. Мельком взглянув в его стеклянные глаза, я обошла его и стала сзади. Теперь мы поменялись местами.
— Чувствуешь запах дождя? В нем есть какие-то феромоны, согласен? — я так же стала в сантиметре от его уха, но так как он был выше меня, я не доставала до его мягких волос, поэтому вызывала мурашки на его шее. Я почувствовала, как он глубоко вдохнул. — Вот это, зачем ты делал? — я заставила его испытать то чувство, которое он пробуждает во мне одним лишь словом.
— Я не специально, — снова прошептал он, а я продолжала обдавать дыханием его шею, на которой виднелись упругие мышцы. О, как бы я хотела впиться в нее губами и не оставить ни миллиметра без поцелуя. Я хотела обхватить его большие плечи и уткнуться носом в его широкую грудь. Я хотела, чтобы его теплые и настолько родные руки обняли меня, прижимая к себе. Я хотела его, хотела, но все, что я могла — это лишь вдыхать его запах и наслаждаться им издалека…
Чтобы не сойти с ума, я сделала шаг назад.
— Пойдем, отвезешь меня домой, — своими резкими и холодными, как лед словами, я вернула его в реальность. Он повернулся ко мне и смотрел на меня такими растерянными глазами, что мне хотелось подойти, погладить его щеку и поцеловать его сладкие губы, лишь бы его взгляд снова приобрел уверенность.
— Хм, да, конечно, — он откашлялся и его голос стал тверд. Он открыл мне дверцу машины, и я забралась в нее. За окном мелькали деревья, здания, люди, а теплый ветер развивал мои волосы. Мы снова ехали молча и лишь изредка встречались взглядом. Я смотрела на рядом сидящего парня и так жалела, что встретила его, что именно мой отец украл файлы кампании, и что именно Паркера отправили его искать. Глядя на человека, который стал воплощением идеала для меня, я лишь завидовала Британи, которая могла прикоснуться к нему, поцеловать его губы, и купаться в его любви. Мои глаза наполнились грустью.
— Здесь налево, — монотонно произнесла я, указывая ему дорогу. Мы почти подъезжали к моему дому, и я все больше осознавала, что чем больше сокращается расстояние к нему, тем быстрее я расстанусь с Паркером и больше никогда его не увижу, а если и увижу, то мы пройдем мимо, как два незнакомца, и возможно даже не взглянем друг на друга.
— Вот мой подъезд.
— Красивый район, — произнес он таким тоном, будто он тоже осознает, что через пару минут я уйду, навсегда, и ему от этого не по себе. Мы сидели молча, возможно, он ждал, когда же я наконец уйду и он поедет к своей любимой, а я же просто не хотела уходить, я пыталась ухватиться за те оставшиеся секунды и насмотреться на него в последний раз. Затем он перевел взгляд на мою ладонь, лежащую на подлокотнике между водительским и пассажирским сиденьем, и его брови изогнулись в выразительную линию. Он долю секунды смотрел на нее, а затем накрыл ее своей большой рукой.
— Я помню эту руку, — будто сам себе сказал он. Я молчала. — Она столько раз убирала с моего лица грусть и прогоняла тоску с души. Такая маленькая, но может творить чудеса. А эти губы, — он перевел взгляд на мои губы, — как они затягивали меня в омут с каждым поцелуем, я тонул в них и как же мне это нравилось… Он говорил все полушепотом, а я слушала его и не дышала, сама того не замечая. Эти слова значили для
