Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
– Чего, господин, слезать-то будете?
Пролетку окружали йоры, дорогу к узлу отрезали Оун и Йорина. Ареры были уже близко.
Пресветлая Иша!
Вейн спрыгнул на землю. Краем глаза успел заметить: йор и арер столкнулись, и телохранитель жрицы исчез под ногами. Толпа колыхнулась, закричала женщина. Дан рванулся к узлу и влетел в стальную хватку Оуна.
Переливчато звонили колокола, что-то шуршало и плескалось. Юрка открыл глаза. Было светло. Колыхались льняные занавески. В открытое окно видно очень много воды. До самого горизонта – голубые волны. Пролетела чайка.
Юрка посмотрел в другую сторону. У заправленной кровати спиной к нему стоял темно-русый коротко стриженный парень, скорее, его ровесник. Застегивал на камуфляжных штанах ремень. На шее у него поблескивала тонкая стальная цепочка. Под лопаткой виднелся шрам, казалось, парня ткнули изнутри пикой. Тихо щелкнула пряжка. Сосед натянул выгоревшую футболку – напротив шрама она была аккуратно заштопана, – и повернулся. Удивленно отшатнулся, встретив Юркин взгляд.
– Очнулся, – сказал на всеобщем. – Я сейчас, позову…
– Подожди! – собственный голос показался Юрке чужим, сиплым. – Где я? Это Середина?
Парень кивнул:
– Взгорский монастырь.
Знакомое название… Юрка прикрыл лицо ладонью, солнце больно резало глаза.
– Сейчас утро?
– Ага. Слышишь? Звонят.
Словно в насмешку, колокола смолкли. Вода продолжала плескаться и шуршать галькой.
– Ничего не помню, – сказал Юрка.
– Тебя притащил Грин, – подсказал парень и вдруг с досадой лягнул кровать, железная спинка загудела.
Да… Набережная. Брюхо кита, оказавшееся мостом.
– Грин, – согласился Юрка. – Я что, болел?
– Лихорадкой. Еще б денек без лечения – и готовь траурный веночек.
Юрка облизнул сухие губы. На краю могилы он себя не чувствовал. Правда, голова как ватой набита, и руки-ноги плохо двигаются.
– А там что? – повел он подбородком в сторону окна.
– Море.
– Никогда раньше не видел.
– Я тоже, – сказал парень и недовольно дернул щекой. – Ладно, ты лежи, а я лекарку позову.
Ушел.
Юрка обвел взглядом комнату. Рядом с заправленной кроватью стоял некрашеный табурет. В углу – пузатый комод с тремя ящиками. К стене была прибита деревянная вешалка. Свисала большая камуфляжная куртка. Его футболка, джинсы, сумка с жузговой вышивкой… Черт, он же голый! Спасибо, хоть простыней укрыли. Из всей одежды – повязка на левой руке и шнурок на шее. Юрка приподнял амулет, разглядывая. Гладко обточенный камень посверкивал слюдяными вкраплениями. Надо же, не ожидал такого подарка. Хотя от вейна не убудет – у него много.
Дверь открылась. Вошел пожилой священник в темной рясе, за ним монахиня с кружкой в руке.
– Утро доброе.
– Здрасте, – бормотнул Юрка, глубже залезая под простыню.
Монахиня протянула кружку:
– Выпей. А через часок можно будет и позавтракать.
Юрка глотнул, готовый к тому, что лекарство окажется горьким. Но отвар был сладок и пах земляникой.
Монахиня пощупала ему лоб, потрогала за ушами.
– Поправляешься. Но пока не вставай, еду сюда принесут. Утка, если нужно, под кроватью. Сам справишься?
Юрка торопливо закивал, чувствуя, как начинают гореть щеки. Монахиня ласково провела ладонью по его волосам и вышла.
Священник переставил табурет поближе, сел.
– Я – настоятель Взгорского монастыря, отец Михаил. Тебя зовут Юрий, правильно?
– Да.
– Веруешь ли ты в бога, которого чтят в вашем мире? Веруют ли твои родители?
– Не верую, – сердито ответил Юрка. Ну, сейчас начнет проповедовать. – Бабушка была крещеная. Православная. А я нет.
– Тогда тебе, наверное, проще называть меня Михаилом Андреевичем.
Он усмехнулся Юркиному удивлению и пояснил:
– Середина есть сплетение разных народов и разных вероисповеданий, она приучает к терпимости.
Под окном заскреблись, качнулась открытая створка, и показалась белобрысая макушка.
– Отец Михаил! – позвал детский голос. – А он взаправду очнулся?
– Взаправду, – ответил священник. – Иди, Илек, не мешай.
Раздался громкий вздох. Прохрустел гравий.
Настоятель снова повернулся к Юрке:
– Амулет у тебя языческий. Откуда?
– Вейн дал. Сказал, вылечиться поможет. Снять заставите?
– Зачем? На то человеку и разум, чтобы сам выбор делал. Вейна-то как зовут?
– Дан Уфф.
Священник кивнул:
– Воспитанник мой. Ох, дурная головушка. Александр говорит, неприятности у него. И тебя, мол, спрятать нужно.
Юрка не сразу понял, что Александр – это Алекс Грин.
– Что он натворил-то? – продолжал расспрашивать настоятель.
– Не знаю. У Дана свои дела, у меня – свои.
– Расскажешь?
Юрка мотнул головой.
– Ну, воля твоя.
Михаил Андреевич поднялся.
– Поживи, окрепни, а там посмотрим. Не бойся, никто тебя в веру насильно обращать не станет. К нам в приют разные дети попадают – из других краев, из других миров. Что уж теперь…
У Юрки задергался уголок обожженного глаза. В приют, да? В приют! Он хрипло рассмеялся, удивив священника.
Часть II
Глава 11
Солнце слепило окна веранды, лежало пятнами на крашеных досках, отражалось от чайника и вспыхивало искрами на гранях сахарницы. Пчела, басовито гудя от предвкушения, кружилась над блюдечком с клубничным вареньем.
– Ух ты!
Егор плюхнулся за стол и потянул к себе тарелку, полную золотистых оладушек.
– Не жадничай, – сказала, не оборачиваясь, мама.
Из ложки в ее руке полилось на сковородку тесто, возмущенно затрещало раскаленное масло.
Егор отогнал пчелу и ткнул оладьей в варенье. Повозил там, стараясь подцепить ягоду, и засунул целиком в рот. Сладкая капля поползла от пальцев к запястью. Пришлось слизнуть.
– Фу! – сказала мама, выкладывая на тарелку еще одну порцию.
– Так вкуснее, – возразил Егор и схватил следующую оладью. – Ай, горячая!
Вошел отец, босиком, в майке, но уже в форменных брюках. Волосы у него были мокрые. На веранде запахло одеколоном и кремом для бритья.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
