Но воспользоваться оружием воительнице не пришлось: в воздухе над злополучным артефактом возникла громадная львиная морда, уже распахнувшая пасть для укуса. Нематериальные челюсти сомкнулись на черном теле, и сила далеко не самого слабого духа в иерархии себе подобных преодолела мощь, заключенную в посвященном небожительнице предмете. Впрочем, вряд ли сущности, заключившей контракт с обитателями Сумеречного леса, противостояла она сама, скорее, кто-то из слуг, чьи обязанности заключались в контроле подобных артефактов.
— Да, туда нам точно не надо, — пробормотал враз вспотевший Шиноби. — И лучше даже соседние с ним улицы стороной обойти во избежание эксцессов. Дьявол! Меня чуть не достало! А тени… тени на призыв просто не откликнулись.
— Дайте перевяжу, — дернулся в сторону орка магистр Ориэн. — Так, кто видел, куда палец улетел? Если его удастся очистить от яда, можно на место прирастить.
— Не, не надо суетиться, — мотнул головой орк, внимательно рассматривая место среза, из которого уже не бежала темная, почти черная кровь. — Само сейчас затянется. Да и отрастет все дней через десять. Так… Вот! Символ прародительницы травы и листьев! Вполне нейтральное божество для всех, кто не оставляет после себя на месте лесов выжженных пустынь! Надеюсь, подойдет?
— Не вполне, но другие варианты мне смотреть уже страшно, — буркнул Шиноби, принимая недлинную зеленую ленту, на которой красовался вышитый цветок. — Вы знаете, что ваш город, как бы это помягче… фонит темными эманациями, как скотобойня! А я все понять не мог, откуда такой поток негативной энергии…
— Да, многие представители так называемых светлых рас жалуются. — В голосе гида жизнерадостность впервые уступила место раздражению, впрочем практически тотчас же профессионально подавленному. — Но, уверяю вас, даже пребывание здесь в течение нескольких лет не нанесет никакого вреда простым смертным. Если, конечно, не нарушать законов. И одним из них является то, что все торговцы и путешественники должны принести клятву не вредить хозяевам, гостеприимно пустившим их на порог.
— Клянусь, что сам не замышляю по отношению к вам ничего плохого и, по возможности, буду удерживать от нарушения ваших правил своих спутников, до тех пор пока по отношению к нам не проявят агрессию, — буркнул Семен, и лента в его руке неярко мигнула приятным глазу зеленым светом. — Что-нибудь еще?
— Что заявленное вами количество разумных, с которых надлежит взять подушный налог за пересечение наших границ, соответствует действительному, — монотонно начал перечислять таможенник, — что крупных торговых сделок в нашем городе не планируете. Что не собираетесь освобождать рабов, находящихся в ведении благородных родов. И естественно, клятву должны повторить все в вашем отряде. До распоследнего помощника конюха… или кто там среди них самый младший.
— А если мы купим невольников? — уточнила дотошная Шура.
— Ну тогда они станут вашими, — пожал плечами орк-мутант. — И делайте с ними, само собой, что захотите. Хоть в жертву приносите, хоть на мясо пускайте, хоть отпускайте на все четыре стороны…
— И часто применяются первые два варианта? — подозрительно уточнила Викаэль, тиская рукоять клинка, по-прежнему сжимаемую в ладони.
— Вот у меня тут есть карты города. — Грант полез в другой кармашек и извлек из него несколько листов пергамента. — Я могу продать их за золотой каждую. Там отмечены районы и маршруты, в которых гости не рискуют увидеть картины, способные испортить впечатление от нашего города или аппетит. Просто, понимаете, некоторые благородные роды, особенно те, что состоят из огров и троллей, свято блюдут традиции, а поклонникам некоторых культов трудно выживать и открыто проповедовать где-либо, кроме Жленга, но уж тут-то они разворачиваются во всю мощь… В общем, мне самому иногда неохота появляться в некоторых местах, но таковы уж наши порядки, и их не изменить.
— А карты мест, где можно развлечься без всяких ограничений или добыть хороший материал для жертвоприношений, тоже есть? — как бы невзначай осведомилась Шура, одним глазом незаметно подмигивая своей подруге.
— Да, но… — Орк осекся, уже доставая из следующего кармана очередной пергамент. Который был моментально выхвачен у него из рук Викой.
— Беру, — процедила воительница, вкладывая взамен золотой. — Хочется, знаете ли, полностью познакомиться с достопримечательностями вашего милого города.
— Ммм, — замялся мутант, а потом махнул лапой, на которой еще немного кровил обрезанный палец. — Ваша воля. Но запомните несколько вещей. Первое — нападение на жителя Жленга или его гостя полностью ставит вашу судьбу в зависимость от местного судьи. Учитывая, что вы женщина и, более того, эльфийка, это гарантированное пожизненное рабство, какой бы выкуп ни сулили ваши товарищи.
— Против представителей нашей расы существуют предубеждения? — тут же уточнил Шиноби.
— Нет, — последовал ответ. — Просто женщины народа перворожденных в наших условиях долго не живут, умирают от отравлений эманациями, исходящими от истончения реальности. Или от родов, когда плод подвергся изменениям под влиянием наследственности отца и окружающей среды. Темные еще имеют некоторые шансы прожить десятилетие-другое, но вот светлые… Сейчас такими невольницами могут похвастаться лишь три-четыре аристократа. Так, дальше, напасть на вас тоже права не имеют, но вот вызвать на поединок могут. И упаси вас боги ответить на хоть какую-нибудь фразу, похожую на вызов на дуэль, чем-то, кроме категорического отказа или полного молчания. Тут же, прямо на том же месте, состоится поединок, в котором будет разрешено использовать лишь имеющееся при себе на начало словесной перепалки оружие, и судьба побежденного окажется целиком и полностью в руках того, кому улыбнулась удача. Таков наш древний обычай, и он неоспорим.
— Обратное тоже верно? — кровожадно хмыкнула воительница. — Если я побью какого-нибудь урода, то могу пустить его на шаурму прямо посреди центральной площади, если конфликт состоялся там?
— Не стройте иллюзий, — посоветовал ей мутант. — Я далеко не самый сильный представитель одной из слабейших благородных семей, но даже меня вы своей ковырялкой не убьете. Три сердца, два круга кровообращения, повышенный болевой порог, физическая сила и скорость реакции, в разы превосходящая таковую у обычных орков. По меркам настоящих воинов, цвета нашей нации, жалкий никчемный слабак, годный лишь на то, чтобы водить за ручку чужаков и, по возможности, не давать им пересекаться с истинными владыками Жленга.
— Много болтаешь! — хмыкнула девушка. — Давай сюда свою ленту, клясться будем. А потом гулять!
И тон эльфийки был столь многообещающим, что Семен и Шиноби, не сговариваясь и не применяя магии, почувствовали в ближайшем будущем крупные неприятности и потянулись к колесам «Единорога». Немного побиться о них головой.
— Не понимаю, почему я вас всех не вырубил и в багажном отсеке «Единорога» не припрятал, — устало и раздраженно парой часов позже бурчал себе под нос, но так, чтобы это слышали все, шаман. — Просто уму непостижимо, какого количества проблем можно было бы избежать при таком варианте развития событий.
