— Тогда почему же он на м-мне женился? — жалобно спросила Сесилия, не замечая возродившегося интереса Дэвида.
«Наверное, чтобы переплюнуть своего сына, над которым всегда измывался», — предположил Дэвид, но вслух произнес совсем иное:
— Он женился на тебе, потому что ты красивая женщина, способная разбудить страсть любого мужчины, — ласково ответил он. — Я не сомневаюсь, что он тебя очень любил.
— Но если любишь человека, обычно хочешь им овладеть, — прошептала она. — Даже я это знаю.
Сесилия немного неуклюже приподнялась, села и начала поспешно натягивать рукава платья, чтобы прикрыть наготу. Странно, но ее спокойные, покорные движения вызвали у Дэвида желание заплакать. Все, что он услышал, было так грустно…
Дэвид встал перед ней на колени. Он действительно ее хотел, всегда, но в глубине души сознавал, что его чувства не ограничиваются обычным вожделением.
А Сесилия, похоже, нуждалась лишь в том, чтобы ее желали, хотя наверняка плохо понимала значение этого слова. Разумеется, он сам приложил руку к этому •непониманию, ибо шесть лет назад она была слишком молода и неопытна для мужчины его склада, а потом вышла замуж за человека, который по сравнению с ним казался ей здравомыслящим и надежным.
И все же Дэвиду почти удалось ее соблазнить, когда она была восемнадцатилетней девственницей. А если бы, в самом деле, удалось? Наверное, оба они стали бы еще несчастнее. Он резко сел и заговорил, боясь передумать:
— Все дело в этой комнате, Сесилия. Мы с тобой — на полу, на ковре. Это совсем не романтично. Джентльмену следует по-другому обращаться с такой бесценной женщиной, как ты.
Она растерянно заморгала.
— Не понимаю.
Дэвид подался вперед, взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал.
— Послушай, Сесилия, если ты меня хочешь, — мягко проговорил он, — если совершенно твердо в этом уверена и можешь признаться в этом сейчас, когда твой разум не затуманен вожделением, тогда позволь мне проводить тебя наверх, в твою спальню. Я все сделаю так, как нужно. Так, как ты заслуживаешь. Я не подведу тебя, обещаю.
Сесилия несколько мгновений молчала, потом доверчиво протянула к нему руку.
— Я знаю, — прошептала она.
Они поднялись в полной темноте на второй этаж. Дэвид открыл перед Сесилией дверь спальни, подвел ее к маленькой кровати на столбиках, сел на край и притянул к себе. В его темных глазах отражался свет лампы, которую Этта оставила непотушенной.
Холодный дождь превратился в снежную крупу и яростно хлестал по стеклам, но здесь, в спальне, было тепло и уютно. Мягкие отблески огня в камине плясали по лицу Дэвида, подчеркивая его аристократические черты. Он молча протянул руку и начал вынимать шпильки из роскошных волос Сесилии.
Пышные локоны дождем рассыпались по ее плечам, и Дэвид взялся за лиф платья.
— Ты не пожалеешь, Сесилия? — прошептал он и слегка дрожащей рукой стянул шелковые рукава с ее рук.
Она, не отрываясь, смотрела на его длинные изящные пальцы.
— Нет, — прошептала она, закрывая глаза. — Только покажи мне, как доставить тебе удовольствие.
— Сесилия, — нежно ответил он, — тебе не надо для этого ничего делать. Мне достаточно только взглянуть на тебя, чтобы испытать удовольствие, граничащее с безумием.
Вскочив на ноги, Дэвид повернул ее спиной и принялся ловко расстегивать мелкие пуговки. Потом его пальцы скользнули по ее ключицам.
— На мне… корсет, — взволнованно напомнила она.
— Ничего, я справлюсь.
— О! — Щеки Сесилии вспыхнули. — Конечно, ведь тебе наверняка приходилось раздевать очень многих женщин, — добавила она чуть печально.
— Это так, но сегодня я хочу раздеть только одну, — сказал Дэвид, целуя ее в маленькое ушко. В его голосе послышались нотки сочувствия. — Сесилия, милая, я давно уже не невинный юноша. И строго говоря, недостаточно хорош для тебя — ты всегда это знала. И все-таки я постараюсь доставить тебе удовольствие и доказать, насколько ты мне желанна.
Дэвид осторожно спустил платье Сесилии на талию и взял в ладони ее пышную грудь, наслаждаясь ее тяжестью и бархатистой кожей. Он ласкал ее, стоя сзади, легко проводя губами по шее и волосам.
Он, в самом деле, безудержно ее хотел! Сесилия почти чувствовала его обжигающий взгляд на плечах. Что за невыносимое наслаждение! Невольно застонав, она бессильно запрокинула голову.
— О Боже, Сесилия, — прошептал Дэвид, слегка сдавив ее соски. — Сейчас ты еще более красива, чем тогда, когда я впервые…
Повернувшись к нему лицом, Сесилия страстно поцеловала его в губы. Охваченная желанием, она не хотела вспоминать прошлые обиды.
Снежная изморось билась в окна в такт ее пульсу. Дэвид закрыл глаза, опахнув щеки густыми ресницами, и впился поцелуем в губы Сесилии.
Внезапно он оторвался от ее рта и, в одно мгновение, скинув с нее одежду, крепко прижал к себе. Его руки прошлись по ее обнаженным плечам, спине и остановились на ягодицах.
Издав приглушенный нетерпеливый стон, Дэвид повалил Сесилию на постель, сбросил с себя рубашку и остальную одежду. Сесилия, приподняв голову, смотрела на свою грудь.
— Она у меня… слишком большая, правда? Дэвид улыбнулся:
— У тебя невероятно красивая грудь. Об этих спелых персиках я мечтал все последние годы. — Он лег на кровать рядом с ней, любуясь ее великолепным телом.
Сесилия почувствовала, что краснеет. Она никогда еще не лежала обнаженной в постели с мужчиной. Даже Уолрафен в своих неуклюжих и тщетных попытках супружеской близости никогда полностью ее не раздевал. В камине постреливали угли, бросая неверные отблески красноватого света на ее кожу. Сесилия потянулась, было к одеялу, чтобы накрыться, но Дэвид удержал ее руку.
— Не надо, Сесилия.
Он перевернул ее на спину, навис над ней и, нагнув голову, стал медленно покрывать поцелуями ее грудь. Его темные густые волосы, упав вперед, пощекотали ее пылающее тело. Сесилия вскрикнула от удовольствия.
Боже правый, она никогда не знала такой сладкой пытки! Впрочем, Дэвид считался человеком, искусным в делах любви, но сейчас Сесилии было не до его репутации.
Все еще нависая над ней, он продолжал ласкать ее грудь, а другой рукой погладил живот.
— Как же ты красива и женственна! — прошептал он, опуская руку ниже.
Его пальцы творили чудеса. Сесилия, приглушенно вздохнув, попыталась отпрянуть, но он удержал ее на месте, продолжая так умело ласкать сокровенную ложбинку, что ей хотелось кричать и рыдать от наслаждения.
— О… Прекрати, Дэвид! — Сгорая от стыда и удовольствия, Сесилия уперлась пятками в спинку кровати и выгнулась навстречу его руке.
Кончиком горячего языка Дэвид пощекотал ее сосок.
