Клабан прищурено смотрел на неё, как всегда, решая, какую очередную похабную шуточку отпустить в адрес девушки, но её волновало другое: есть ли улучшения.
И они были.
Всего лишь за ночь язвы затянулись, и припухлость спала. Но тем отчётливее проступил замысловатый синюшный рисунок, опоясывающий кисть и предплечье мистера Клабана. Линии, напоминающие тонкие ветви дерева или стебель вьюна, стали отчётливее и словно ушли вглубь кожи. Это было ужасно завораживающим зрелищем.
— Ну что, убедилась, кукла, что со мной всё в порядке? — Он подмигнул ей, тут же скривившись в улыбке. — Это значит, я опять в строю, и мы можем…
— Где у вас тут можно умыться? — Перебила его Лора, краем глаза замечая, как наливается гневом взгляд Джозефа.
— Летний душ на улице. Могу проводить… — Мэтью не переставал ухмыляться.
— Не стоит. — Девушка пыталась показаться бесстрастной, хотя знала: напряжение между мужчинами в этой комнате заметно растёт, и охотник специально нагнетает ситуацию, чтобы спровоцировать конфликт. — Готовьтесь к уколу, мистер Клабан. Я скоро вернусь.
* * *
Отыскав позади дома охотника нехитрое сооружение самодельного душа, Лора с удовольствием скинула с себя одежду, и зашла за ширму, задёрнув клеёнчатую шторку. Здесь было мыло и шампунь, от которого пахло мужским ароматом, но это было всё же лучше, чем ничего. Вода подавалась из небольшого бака и была прохладной, почти холодной, но девушку это не остановило, и она с усердием принялась намывать спутанные грязные волосы, как следует их промывая, стараясь не задевать всё ещё болевшую рану на затылке.
Затем, взбив на мыле пену, она тщательно вымыла тело, и только закончив с мытьём, сообразила, что полотенце она не взяла. Но в тот же миг шторка приоткрылась и Джозеф, делая вид, что не смотрит, протянул ей вчетверо сложенное полотенце.
— Отвернись! — Засмеялась Лора, выхватывая его из рук призрака, который, смущённо улыбнувшись, всё же повернулся к девушке спиной. — Ты что всё это время был здесь?!
— Я знал, что ты что-нибудь да забудешь. — Всё ещё улыбаясь, пояснил он, оправдываясь. — Позаимствовал у мистера Клабана. Надеюсь, оно чистое…
Лора, вытерев тело насухо, торопливо начала натягивать на себя бельё, футболку и джинсы, которые Джозеф принёс ей ещё вчера из дома Шерли. Но влажная кожа это та ещё проблема, и если джинсы она с бедой пополам натянула достаточно быстро, то в футболке она просто запуталась, одна рука была уже просунута в рукав, другой никак не удавалось сделать то же самое, хлопчатобумажный материал свернулся в трубку, и девушка оказалась в своеобразной ловушке.
— Джоз… — Позвала Лора тоненьким голосом, сгорая от стыда. — Помоги…
Того не надо было уговаривать, и призрак, быстро сообразив в чём дело, тут же бросился девушке на выручку. Лора, смущаясь, старалась не смотреть ему в глаза, пока Джозеф аккуратно распутывал валик, в который превратилась часть футболки девушки. Он очень осторожно, стараясь не вгонять её в краску ещё больше, расправил материал на груди и животе девушки, но после не сдержался, и привлёк её к себе, с жадной лаской впившись в губы Лоры.
Девушка не сопротивлялась, всё ещё находясь под впечатлением от утренних поцелуев, и ей нравилось то, что их отношения переходили на более чувственный уровень и не были лишены физических ощущений.
— Ладно, ребятки. — Сквозь поцелуй вновь услышали они голос мистера Клабана. — Давайте, проваливайте отсюда. Меня уже мутит от ваших сопливых кривляний, хоть я и вижу их односторонне. Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны, кукла?
А он ведь действительно выглядел разбитым, опустошённым.
— Мэтью… — Лора с сожалением взглянула на охотника. Ей действительно было жаль его. — Я сделаю тебе укол антибиотика, и мы уйдём, обещаю…
— Я сказал, убирайтесь из моего дома! — Даже злости в его голосе не прибавилось, одна только грусть. — А я наконец-то напьюсь, и пусть у меня будет болеть что-то другое… Лучше, допустим, рука, а не сердце. Укол я и сам сделать себе в состоянии. И не надо притворяться, что переживаешь за меня… Я знаю, что это не так…
Джозеф аккуратно подхватил её хрупкую ладонь в свою, предрекая от всякого желания что-либо доказывать мистеру Клабану. Особенно в таком состоянии.
Они вместе покинули дом охотника за привидениями, чтобы не спеша, крепко держась за руки, вернуться в особняк Шерли, с которого всё и началось.
Глава двенадцатая. Прощение Мередит.
Дверь в особняк Шерли оказалась открытой, и Джозеф, всё ещё крепко держа Лору за руку, первым переступил порог этого дома.
Мередит встретила их в прихожей, мрачным молчанием и немым укором распухших от слёз глаз.
— Мисс Шерли! – Лора бросилась было к ней, но хозяйка выставила дрожащую левую руку ладонью вперёд, останавливая её.
— Не подходи! Вы, оба, не смейте ко мне приближаться! – Она вновь была готова разрыдаться, но пока сдерживалась, хотя Лора не знала, каких ей это стоит усилий. – Вы сломали мою жизнь, растоптав моё сердце, но я…я виновата больше!
Тут она не выдержала и зарыдала, сотрясаемая сильной дрожью, и Джозеф с Лорой лишь переглядывались, не зная, как её успокоить.
— Мередит, прошу… — Начал было призрак, но мисс Шерли перебила его.
— Я любила тебя! – Морщинистое лицо Мередит исказилось от экспрессивной душевной боли. – Всю жизнь я любила только тебя! А ты…
Она раскрыла сжатую в кулачок правую руку, продемонстрировав им два кольца – те самые, обручальные, что Лора выронила на лестнице, когда на неё напал огромный адский пёс.
Она разревелась ещё сильнее, и Лора сама едва могла справиться с накатившими на глаза слезами, не зная, как поступить и что ей остаётся делать.
Джозеф подошёл ближе к старушке, опускаясь перед ней на колени. Она не гнала его прочь, как обещала, видимо и на неё действовало его почти колдовское обаяние. Он взял её дряблые, покрытые пигментными пятнами руки, в свои, и нежно сжал их.
— Прости меня, Мерри. Я знаю, что причинил тебе много горя, сам того не желая. Но, прошу, прости. Ради своей сестры, ради меня, ради себя. Я давно тебя простил. Прости же и ты себя! Отпусти. Развяжи нас всех. Прошу…
И тут он поднялся, чтобы отринув брезгливость, поцеловать её. Так, как целуют любимых – в губы, со всей страстью, вложив в это душу.
И Мередит успокоилась, обхватив его голову руками, зарывшись пальцами в густых кудрявых волосах. Их странный поцелуй продолжался всего несколько секунд, после чего тело мисс Шерли преобразилось. Инвалидное кресло исчезло, а вместо Мередит в объятиях Джозефа оказалась молодая женщина, высокая, в старомодном длинном платье, со светлыми, аккуратно зачёсанными в причёску волосами. Она не была красавицей, но мягкие черты её лица, светло-серые глаза, выражали такую теплоту, что было ясно: у этой женщины доброе сердце. Было. При жизни.
