Я удивленно вскинула брови. Он уволиться решил?
– Да. – Роман чуть прищурившись, изучал мое лицо.
– Да ни одна баба ни стоит того, чтобы из-за нее службу бросать! – Снова завелся непонятливый человек. – Твою мать! – Заорал он, когда оказался на лопатках с ножом у глаза.
– Не дергайся. – Предупредила я. Со стороны солдатиков послышались смешки. – Через час здесь должна лежать бумага о том, что Роман уволен со службы, все выписки и необходимые документы. Я проверю. – Предупредила ласковым голосом.
– Командир, она не шутит. – Поддержал меня Хомяков. – Степушка, слезь с чужого мужика, пожалуйста. Мне не хотелось бы его убивать из ревности. – Обратился он уже ко мне.
Я угрожающе рыкнула, но послушалась.
– Твою мать, Зверь! И ты… как там тебя? – Мужик с трудом сел на пол. – Совсем контуженные? Да я же под трибунал могу легко…
– Э-нет. Я тебе ничего не сделал, а у Степа крыша такая, что лучше не лезть. – Хомяков угрожающе оскалился.
– Документы. – Напомнила я.
– Да-да.
Когда солдатики увели своего командира в палате осталось еще два мужика в форме. Я так понимаю, сослуживцы Хомякова.
– Яшкин, глаза выколю. – Прищурился самый больной на голову на свете мужик. – Чего вылупился?
Парень, стоящий справа, резко потупил взгляд.
– А я думал, что за женщина с тобой справиться сможет. У тут вон какая. – Путанно объяснил он.
– Себе такую заведи и смотри. Вон у Гутаева с женой все в порядке, так он и не пялится. – Рыкнул недовольный Хомяков и поморщился от боли.
– Может долечишься? – Нахмурилась я.
– Нет. С тобой поеду. У меня вещи уже в машине собраны. – Поведал он мне. – Если бы не эти долбанные папки, еще вчера бы приехал. А ты меня как нашла? – Нахмурился он. – Козликов помог?
– Нет. – Покачала я головой. – Ты книгу забыл в библиотеку сдать. – Напомнила я ему.
Хомяков попытался рассмеяться, но со сломанным ребром это не очень-то и получилось.
– Я ее у них выкуплю. Хорошая книга, кстати…
Документы принесли ровно через час. Парни подогнали машину Романа и помогли ему загрузиться внутрь. За руль сел тот самый Яшкин, а сопровождать решил Гутаев.
– Гражданка Лосева. – Подошел ко мне тот самый плешивый, когда я грузилась в машину. – А вы не хотите у нас инструктором поработать? – Заискивающе спросил он.
– Нет. – Резко ответила я. – У меня своих дел хватает.
– А может быть, вы уговорите Зверя остаться на службе. Ведь такими людьми мы не можем разбрасываться…
– Это ваши проблемы. – Не согласилась я. – Он достаточно времени послужил на благо Родины. Пусть теперь на себя хоть что-то потратит. У вас вон, молоденьких полно. – Кивнула я в сторону сержантика, попавшегося первым мне под горячую руку. Парень стоял сейчас на улице с половиной больничного персонала.
– Да какие из них спецы? Тьфу! – Сплюнул он на землю и, наконец, отошел от машины.
Я тронула «Ниву», а сама подумала о том, что если Хомяков такой хороший военный, то что из этого молодняка вырастет. Люди вилы от рогатины отличать перестанут? Куда мы катимся…?
Если Яшкин и удивился, что я их в лес завезла, то вида не подал. Остановила с его у березовых ворот и задумалась, куда везти приболевшего мужика. Подошла к его машине и открыла дверь.
– Тебе на даче лучше будет. Там все удобства в доме имеются. – Сказала.
Хомяков поморщился. Видимо, дорога даром не прошла.
– А ты там со мной жить будешь? – Уточнил он.
– Нет, конечно. – Возмутилась я.
– Значит, я буду жить с тобой. – Закончил он разговор.
Я пожала плечами. Нет, так нет. Сам напросился. Я захлопнула дверцу, открыла ворота и подъехала к своему дому. Яшкин помог Роме добраться до дивана, а потом ушел к воротам, где его должен был забрать второй сослуживец Хомякова на своей машине.
– Ты как? – Подошла я к бледному мужику.
– Жить буду. – Он тронул повязку. – Но блин, ноет зараза. – Пожаловался.
– Сейчас. – Я воткнула ему за спину вторую подушку и отправилась готовить противовоспалительный взвар. Там у меня еще где-то мазь была, нужно будет на ночь наложить.
– Степ, – позвал меня Хомяков.
Я выглянула с кухни.
– Чего?
– Подойди ко мне. – Попросил он.
Я отложила полотенце, которое держала в руках и подошла.
– Что случилось? – Я пока не понимала его странное поведение.
– Поцелуй меня. – Скорчил он уморительную рожицу.
Я удивленно моргнула. Ну мало ли, вдруг послышалось.
– Я плохо целуюсь. – Предупредила на всякий случай.
– Просто наклонись ко мне. – Не отстал он.
Пожав плечами, я села на край дивана и наклонилась к нему, закрыв глаза. Сильные пальцы скользнули по моим щекам, поглаживая, успокаивая. Теплое дыхание коснулось моих губ.
– Какая же ты офигенная! – Прошептал он и прижался своими губами к моим.
А у меня вдруг какой-то тумблер щелкнул в голове и я, схватив Хомякова за уши обоими руками (шевелюры то нет никакой), притянула к себе изо всех сил и начала активно участвовать в процессе. Да так забылась, что почти вскарабкалась на него. Лишь услышав болезненный стон, отскочила от дивана.
– Больно? – Спросила, как дура. Блин, конечно больно.
– У-у-у! – Вдруг завыл Хомяков в потолок, напугав меня до трясучки. Я ему там что, еще одно ребро сломала? – Ну какого хрена я при тебе вечно выгляжу, как больной идиот? Даже впечатления нормального произвести не могу. Даже поцеловать нормально не получилось! – Искренне расстроился он.
– Эмм… – Растерялась я. – Ну…, ты же не навсегда больной. – Попыталась утешить я его.
– Ага. А пока я выздоровею, ты себе другого найдешь. – Вдруг заявил он. – Молодого, здорового…
– Хотела б – нашла бы еще до тебя. – Фыркнула я, сложив руки на груди.
Хомяков прекратил ныть и покосился на меня.
– Об этом я не подумал. – Усмехнулся он и скривился от боли. – Но, раз так, то нам придется узаконить наши отношения. – Вдруг заявил он на ровном месте.
– Какие отношения? – Напряглась я.
Лежащий на диване мужик снова покосился на меня.
– Степ, я семью хочу. – Вдруг заявил он. – Хочу с тобой жить, чтобы дети у нас появились. – Принялся рассказывать он.
– Хомяков, сейчас не средневековье. Живи, кто ж тебе мешает-то? – Нахмурилась я.
– Ага, а детей на себя потом через суд записывать? – Посмурнел он.
– Каких детей? Беременность по воздуху не передается. – Хмыкнула я.
