справился с делом. Утешил меня и все такое. Ты же за этим тут? Троечка. Из десяти. Ничего не умеешь, бестолковый старший брат. Лучше бы с Айкой на свидание сходил, она и так за твою честь пострадала…
— У меня есть честь? — делаю вид, что ищу что-то в карманах, на поясе и оглядываюсь вокруг: — куда это она задевалась? Я ее с семи лет не видел.
— Да, но она-то об этом не знает — машет ложкой в воздухе Хината: — она искренне считает тебя … эээ… много кем она тебя считает. Вообще, влюблена она в тебя до потери тапочек. Жалко дурочку. И потом, она вступилась, чтобы тебя не называли альфонсом и шлюхой.
— Хм. Мало ли как называют. Вот например ты — ты обидишься, если тебя назовут мальчиком? — спрашиваю я у Хинаты, доставая вторую ложку.
— Что? Нет конечно. Я же не мальчик! — мотает она головой.
— Ну вот. Я знаю, кто я такой. Знаю кем я хочу стать. А субъективные оценки со стороны меня не сильно трогают за живое. Пусть их. Хотя ты права — Айке полагается компенсация… действительно, давай я ее на свидание свожу. Она бы хотела с Бьянкой познакомиться?
— О чем ты говоришь! Да она за это правую руку и ногу отдаст!
— Таких жертв не надо, в субботу сводим ее в кафе. Познакомлю ее с Бьянкой и компанией. То-то весело будет. — вздыхаю я: — но ты ее предупреди, что от Бьянки у людей бывают моральные травмы. Вот как у тебя например — ты до сих пор очухаться не можешь.
— Это насчет инцеста? Пфф… я просто тебя троллю. — фыркает Хината: — и она тоже. Ты чего, не понял?
— Ээ… понял — вру я: — конечно понял. Просто… не сразу.
— Я бы тебя с Айкой свела, с самого начала, но сейчас у тебя Бьянка есть, а с Бьянкой конкурировать… но Айка готова просто рядом быть. Бедная девочка. Есть один паренек из класса, Ма-кун, так он по ней сохнет… симпатичный и порядочный такой. Ей бы на него глаза открыть. — Хината отбивает мою ложку в сторону: — Эй! Не лезь! Это мое стрессовое мороженное!
— У меня тоже стресс. У меня сестра на Джека Воробья похожа. Тысячу чертей! Свистать всех наверх!
— Нету у тебя стресса. Ты альфонс. А я — сестра альфонса. До чего дожили. Вот мама узнает — пиши пропало. — вздыхает Хината. Пиликает мой телефон, который я положил на пол рядышком. Хината протягивает руку и ловко вводит код разблокировки. То, что она знает мой код — меня даже уже не удивляет.
— О! — говорит она: — а тебе девушка на пуссимобиле пишет. Какой-то медведь ждет тебя в своем офисе, говорит, что срочно. У тебя дела с медведями?
— Кума-сан? — отбираю у нее телефон. Так и есть, Косум пишет. Говорит, что Кума меня ждет, что срочно и что важно. Никак прознал про триаду и хочет узнать больше… скоординировать усилия? Хотя кто я такой рядом с Кумой, сейчас от китайцев полетят клочки по закоулочкам…
— Хорошо тебе — вздыхает Хината: — у тебя и медведи в знакомых и лисы, совсем как в сказке.
— Лисы?
— Натсуми твоя — вылитая кицуне — кивает Хината: — лиса с девятью хвостами. Ее даже мама полюбила, а без магии такое вообще невозможно.
— Ладно — говорю я, вставая с пола: — оставляю тебе ведерко с мороженным и скрученное полотенце. Твоя задача — привести себя в божеский вид используя то и другое. Ясно?
— Угу — кивает она: — вот сейчас мороженное доем и сама себя накажу самостоятельно. Полотенцем. Давай, езжай по своим делам, я пока Айке напишу… как у нее дела узнаю. Ночевать позову. Если будет ночевать, ты имей совесть, попробуй к ней ночью прокрасться, тебе ничего, а девушке радость.
— Вот нечего своего брата на скользкий путь толкать, мне только Айки не хватало — говорю я: — маленькие вы еще.
— Мы то вырастем, а ты как был балбес, так и останешься — заверяет меня Хината. Внизу хлопает дверь, чем-то гремят в прихожей…
— В море! В море за тунцом! Капитан наш молодцом! — гремит снизу папин голос: — отпусти меня дорогая! Ик! Я могу и сам… меня уволили, но мой дух не сломить! Где мои дети?!
— О, Аматэрасу, только не в прихожей! — восклицает мама.
— В море, в море за тунцом… Ик! И команда на подбор — математик, кок и вор! Ик! Думаешь они без меня смогут плюс тридцать процентов к продажам сделать? Ни в жизнь! Слабаки и лузеры! Где моя красавица дочка? Доча! Хина-химе, иди сюда, папа тебе купил… а чего я купил? А… сухарики! С крабами!
— Помолчи, не позорься! — мамин голос: — прекрати петь!
— Полку пиратов в нашей семье прибыло — вздыхаю я: — пошли, поможем маме папу уложить.
— Я … лучше тут посижу. — сжимает Хината: — а то папа глаз увидит и …
— Да… точно. — киваю я. Папа сейчас в состоянии веселом и задорном, с него станется пойти в школу разбираться… пусть проспится сперва.
— В море, в море за тунцом, капитан наш молодцом! — льется песня из прихожей: — Эй, Кента! К тебе тут девушка! Ик! Такая… ничего себе… Ой! Больно, дорогая!
Сбегаю по лестнице вниз, вижу картину маслом — папа, который сидит на ступеньке в дом, мама, которая хлопочет над ним и Косум, которая смотрит на меня, подняв бровь. Ситуация может и забавная, но Косум — серьезная. Давненько я серьезную Косум не видел.
— Кента! — расплывается в улыбке отец: — мой сын — герой-любовник! Ик! Благословляю вас, дети мои! В … море, море… за тунцом…
— Ради бога извините — кланяется мама: — у нас такое в первый раз! Мой муж просто очень расстроен событиями на работе и …
— Нет никакой работы! Ик! Я хочу быть пиратом. У пиратов нет работы. На абордаж! Мы берем лишь груз и женщин, остальное все на дно!
— Прекрати петь, дорогой!
— В море… Ик!
— Ничего. — отвечает Косум: — все нормально. Кента! Ты мне нужен, у нас кризис.
— Везде кризис — уточняет отец: — сперва кризис, а потом тебя увольняют. Ик! В море, в море… за тунцом, капитан наш молодцом…
Глава 17
Кума-сама — это вам не на заборе писать репродукцию картины Федора Решетникова «Опять двойка», как образец бытовой живописи времен Советского Союза. Кума-сама — это местный босс организации, про
