поверить, что Гладстоун не имел оснований вовлекать страну в военные действия в центре Судана даже не для того, чтобы спасти жизнь посланника, — для этого Гордону следовало только сесть на один из своих пароходов и отправиться домой, — но чтобы отстоять свою честь. Возможно, что чувство обиды на офицера, чей упрямый характер навлек столько бед на правительство, заставляло министра поступать таким неприглядным образом.
Но, несмотря на всю свою власть и влияние, он был вынужден отступить. Правительство, не обращавшее внимания на призывы к чести, доносящиеся из-за границы, было приведено в Судан обвинениями, которые стали раздаваться дома. Лорд Хартингтон, в то время военный министр, не заслуживает тех упреков и той критики, которой справедливо подверглись его коллеги по кабинету. Он первым признал обязательство, лежавшее на правительстве и нации, и в первую очередь именно благодаря его влиянию в Судан был направлен экспедиционный корпус. Главнокомандующий и генерал-адъютант, которые хорошо знали о положении дел в Хартуме, поддержали министра. В самый последний момент Гладстоун одобрил использование военной силы, но лишь потому, что, как он считал, операция не будет крупной, — премьер-министр предполагал использование только одной бригады. Министры согласились с таким решением, и оно было оглашено. Генерал-адъютант, однако, настаивал на том, что необходимо будет задействовать большее количество войск, чем предлагало правительство, и увеличить бригаду, превратив ее в экспедиционный корпус в десять тысяч человек, отобранных из всех вооруженных сил Империи.
Но изменить решение уже было невозможно. Операция по спасению генерала Гордона началась. Командир, которому было поручено руководство операцией, проанализировал ситуацию. Перед ним стояла задача, которую можно было легко выполнить, если бы имелась возможность действовать без спешки, но которая превращалась в рискованное и сомнительное предприятие, если бы корпус незамедлительно приступил к действиям. Трезво оценивая военные трудности, командующий решил медленно и осторожно перейти в наступление, не оставляя места случайностям.
В Вади Хальфе и вдоль Нила концентрировались войска и создавались склады с оружием. Новый корпус верблюжьей кавалерии, состоящий из четырех полков, маневрировал, отрабатывая взаимодействие. Для проведения лодок через пороги прибыли из Канады проводники-лодочники. Наконец, когда все было готово, экспедиционный корпус отправился в путь. План был прост. Мощная пехотная колонна должна была подниматься вверх по реке. В том случае, если она не сможет прибыть вовремя, корпус верблюжьей кавалерии должен был прорваться через пустыню Байда из Корти в Метемму. По прибытии туда небольшой отряд должен был направиться в Хартум на пароходах Гордона, чтобы поддержать оборонявшихся до прибытия главных сил в марте или апреле 1885 г., когда можно будет снять осаду.
Колонна, двигавшаяся через пустыню, покинула Корти 30 декабря. В ней находилось не более 1100 офицеров и солдат, но это был цвет армии. Не имея связи с внешним миром, корпус по караванному маршруту направился к Метемме. Зная о возможностях махдистов, мы можем только восхищаться храбростью этих людей, пошедших на такой риск. Хотя дервиши не были ни хорошо вооружены, ни хорошо подготовлены к ведению боевых действий, как в последующие годы, они были многочисленны и практически лишены чувства страха. Тактика их действий соответствовала обстановке, они были фанатиками. Британские войска, с другой стороны, имели в своих руках оружие, которое заметно уступало тому, которое появилось у них к последующим кампаниям. Вместо мощных винтовок Ли-Метфорда с бездымным порохом, магазином и практически полным отсутствием отдачи англичане были вооружены ружьями Мартини-Генри, не обладающими ни одним из перечисленных достоинств. Вместо беспощадного «максима» они имели орудие Гарднера, то самое, которое отказало в сражении при Тамае и Абу Кли. Артиллерия также уступала той, которая сейчас повсеместно используется. Кроме того, концепции огневой дисциплины и стрелковой подготовки еще только входили в употребление, эти факторы недооценивали и не понимали. Но, несмотря ни на что, корпус верблюжьей кавалерии упорно двигался вперед и вступил в бой с врагом, для победы над которым требовалась армия в десять раз лучше вооруженная и лучше подготовленная.
3 января корпус приблизился к колодцам Гакдуль. Он прошел маршем сто миль, но там был вынужден ненадолго задержаться — необходимо было сопроводить в Гадкуль вторую колонну с припасами, а затем дождаться подкрепления, которое увеличило состав соединения до 1800 человек — как солдат, так и офицеров. За это время англичане построили два небольших форта и передовой склад; марш был возобновлен лишь 13 марта. Верблюдов для перевозки грузов не хватало. Пищи для животных было также слишком мало. К 16 марта, однако, корпус прошел еще пятьдесят миль и вплотную приблизился к колодцам Абу Кли. Здесь дальнейшее продвижение британцев было остановлено противником.
Известия о приближении колонны быстро достигли ушей Махди и его военачальников. Сообщали, что небольшой английский отряд с верблюдами и лошадьми быстро движется на помощь проклятому городу. Их было мало, едва ли две тысячи человек. Как же надеялись они победить «ожидаемого Махди» и победоносного Ансара, нанесшего поражение Хиксу. Они сошли с ума; они должны умереть; никто не должен спастись. Задержка колонны позволяла действовать многими способами. Арабы сконцентрировали мощные силы. Несколько тысяч человек под командованием высокопоставленного эмира отделились от армии у Хартума и отправились на север, готовые уничтожить «врагов Бога». С подкреплением из Омдурмана общая численность арабской армии составила не менее десяти тысяч человек, за ними следовали еще многие тысячи. Восставшие позволили маленькой колонне продвинуться до того места, откуда уже невозможно было отступить в случае поражения, и навязали англичанам сражение у колодцев Абу Кли.
Утром 16 марта корпус не двинулся с места. Было построено небольшое укрепление, в котором были сделаны запасы оружия и провианта, а также подготовлены места для раненых. В час дня англичане медленно двинулись вперед, прошли через гористое ущелье, ведущее в долину Абу Кли, и разбили там лагерь. На следующий день рано утром они выстроились в каре и двинулись на противника. Так началось самое кровавое и жестокое сражение, в котором когда-либо участвовали англичане в Судане. Несмотря на число арабов и их храбрость, несмотря на то, что им удалось проникнуть внутрь каре, несмотря на то, что они убили девять офицеров и шестьдесят пять солдат и ранили еще девять офицеров и восемьдесят пять солдат — почти десять процентов от общего состава корпуса, — восставшие были обращены в бегство, а основная их часть уничтожена. Колонна остановилась у колодцев.
Утром 18-го числа англичане отдохнули, разместили раненых в маленьком форте, который построили специально для этих целей, и похоронили погибших. После полудня они продолжили свой путь, двигались всю ночь и, пройдя двадцать три мили, в изнеможении остановились. Днем 19-го они уже могли видеть реку.
