бросаю Илье, двигаясь на своё место.
Лучше пусть между нами будет стол, а то снова начнёт свои игры. Безопасник мгновенно испаряется в воздухе, не издавая ни звука. Знает прекрасно этот тон.
— Итак? — начинаю я.
— Этот го… сподин меня кинул, — небрежно кидает она, подкрепляя слова страдальческой гримасой. — Он обещал забыть грешки и не просвещать в них моего мужа, а сейчас шантажирует.
— Кто? — сквозь зубы выдавливаю я, когда она замолкает.
Я не понимаю о чём конкретно она говорит, но то, что она замешана меня ни капли не удивляет. Эта Сатана в юбке способна на любую подлость, если ей от этого будет выгода. А в отношении меня, наверное, готова работать за бесплатно, потому что хрупкое женское эго так и не может смириться с отказом.
— Я решила болеть за другую команду, но мне нужны гарантии безопасности и сохранности моих тайн, — деловито заявляет. — Наших с тобой в том числе.
Чуть больше шести лет назад я обратился к госпоже Росси, тогда она была ещё Андерсон по первому мужу, за помощью. Я тогда выпускался из университета, мой бизнес только-только начинал расти. Какие-то деньги водились, но явно недостаточно для дерзости, что я мечтал осуществить. Молодой, горячий, с ворохом амбиций и самомнением до небес и обратно. А ещё я был ревнив. Очень ревнив. Мысль о том, что рядом с моей женщиной крутится какой-то слизняк отключала любые стоп-краны. Впрочем, последний пункт с тех пор я так и не смог перерасти.
А девочка Валя из параллельного потока, уже успела удачно выскочить замуж, за влиятельного бизнесмена, который мог помочь и который души не чаял в своей маленькой рыжей крошке.
— И что ты хочешь? — включаюсь в переговоры.
— Я сдам тебе эпицентр всех твоих проблем, делай с этой информацией что хочешь, — наклоняется грудью на стол, переходя на томный шёпот. — А чтобы я была уверена, что ты забудешь моё имя — мы займёмся любовью прямо на этом столе, сделаем пару снимков в процессе. Ведь если ты хоть подумаешь привлечь меня, твоя милая жёнушка тут же узнает об этом… Столько лет прошло, а она совсем не изменилась.
Глава 57
Алексей
Карандаш, которым Илья открывал крышечку жучка, с оглушительным треском ломается в моей руке, разнося резкий звук в повисшей тишине. Лучше бы вместо него в моих руках была шея этой стервы, что буквально лежит животом на столе передо мной.
— А ты, я погляжу, всё никак не успокоишься? — усмехаюсь я.
— Всё ради дела, пупсик, — нагло заявляет Валя. — Хотя такой приятный способ, признаться, нравится больше.
Я всегда знал что Валентину Волкову ждёт блестящее будущее. Лучшая студентка университета, медалистка, девочка с мозгами и хваткой питбуля. Красавица, щедро награждённая длинными ногами, пухлыми губами и тонкой фигурой. Хитрая расчётливая гадюка, прекрасно надевающая любые маски. Она вовремя поняла свои преимущества и достоинства. Понятия не имею, чем заслужил её расположение, но из всех она выбрала именно меня. И, мы могли бы с ней нагнуть этот грёбаный мир вдвоём, если бы не одно но. У Валентины Волковой был лишь один недостаток. Она не была Ликой.
— Нет, этого не будет, — твёрдо заявляю. — Я хочу одну единственную женщину и это не ты.
Встаю из-за стола, хватаю шубу и выставляю внутренней стороной к девушке, предлагая одеться и уходить. Валя выпрямляется, разъяренно сверкает глазами и скрещивает руки на груди. Молчим, пытаясь друг друга испепелить.
— Валь, — устало вздыхаю, тряся шубой.
— ВАЙ-ЛЕТТ! — вскрикивает по слогам. — Он уничтожит тебя и твою драгоценную Лику, а ты всё равно упрямишься?!
— Я сказал это шесть лет назад, сказал два года назад и скажу сейчас, — проговариваю медленно. — НЕТ. Этот разговор бессмысленный.
Ещё раз привлекаю внимание к шубе. Давай же, детка, ты бы не пришла сюда просто так, наверняка прижало. Естественно, я блефую, пытаясь её выгнать, но идти я намерен до конца. Приди она года полтора назад, когда я постепенно подыхал без Лики, то скорее всего сдался бы, эта девушка не вызывает во мне неприязни, в какой-то мере я её даже уважаю, но увы, Валя снова выбрала не тот день. Я не променяю даже крохотный шанс быть с женщиной, которую люблю, на все блага мира вместе взятые.
— А мне вот интересно, кто из сестричек лучше в кровати? — выплёвывает, вырывая шубу из моих рук и кидая её на стол. — Обидно даже, что твоя любовь думает, будто ты уже побывал в моих объятиях.
— Что ты сказала, дрянь? — выпаливаю.
Знаю, что провоцирует. Знаю, что не должен вестись. Знаю, что обиженная женщина может наговорить многое. Но не могу остановить порыв — хватаю её за шею. Валя плотоядно улыбается, смотря на меня исподлобья.
— Папочка любит пожестче? — мурлыкает, проводя рукой по моей руке. — Как ты думаешь, почему твоя ненаглядная сбежала, сверкая пятками? Почему ты не смог её догнать? И почему маленькая миленькая сестричка так часто оказывалась в нужное время и в нужном месте?
Брезгливо толкаю Валю на стул, пока рука не сжалась слишком сильно от нахлынувшего гнева. Сгребаю проклятую шубу со стола и кидаю прямо в девушку. Видит Бог, я старался быть вежливым и мягким. Марк, Злата, Денис, теперь ещё и Валя в тот же список. И если Степанов возглавляет этот список вполне закономерно, то остальные похоже, просто слетели с катушек.
— Пошла вон, — выдавливаю злобно.
— Пупсик, я нужна тебе, — смеётся она. — Марк тебя уничтожит, а твою жёнушку приберет к рукам. Хочешь интересный факт? Обещана она была другому, но Марк решил оставить её себе. И что вы все только в ней находите…
— По-шла вон! Ты не просто не получишь мою защиту, я дождусь пока Степанов тебя раздавит, а я позабочусь, чтобы ты не нашла другого покровителя, чтобы свалила на другой конец земного шара.
Валя нервно перебирает рукава своей блузы, сдавая истинные эмоции. В своей жадности перегнула и в итоге проиграла. Мне не жаль, что всё именно так. И да, я уверен что она не играет, если знает какую-то ценную информацию, то это действительно так. Но игра не стоит свеч, лучше дольше, зато я не останусь в долгу.
— Я не хотела в это ввязываться, — всхлипывает, прикрывая рот рукой. — Я счастлива замужем, впервые рядом со мной человек, который мне не безразличен, кажется я даже люблю его и чертовски сильно боюсь потерять. Он заставил меня, обещал обнародовать то, что мы с тобой сделали. Микеле бы не простил, мне пришлось, понимаешь.
— Рассказывай, —
