корыстна. Они все хотят власти, денег и не зависимо от положения, будь то простой воин, преданный родине и боготворящий своих богов, или правитель, у которого есть всё, что он пожелает, они все хотят большего. Всегда.
- То была наша ошибка, - произнесла Афина, сделав акцент на слове "наша", дав понять, что винить её в том провале не следует. - Сейчас всё иначе.
Арес согласно кивнул. Да, действительно, этот мир отличался от Фрея, а убийство Ордана стало переломным моментом и дало на удивление сильный импульс, резко возвысивший Грецию, открыв ей путь в Азию. Неужели Афина это просчитала? Он с интересном посмотрел на богиню, которая вновь погрузилась в свои мысли, не обращая внимания на нежелательного гостя. Да, вполне возможно. Она всегда могла просчитывать ходы на десятки, сотни лет вперёд.
Вот только персидский генерал... но по всей видимости, Афина не считала его проблемой и, ничего не сказав, Арес развернулся и ушёл.
Было невыносимо жарко и душно, а множество мужских голосов уже слились в один, отзываясь гулом в голове. Все собрались в главном зале на военный совет. А Лина сидела рядом с Максимилианом и откровенно скучала, ничего не понимая из того что обсуждали великие умы Греции. Очень много названий городов, много цифр и очень сложные тактики. А предмет обсуждения менялся быстрее, чем она могла себе представить. Какие же они все быстрые, однако...
С тех пор как Алкмена и Валерий уехали, подруга не приезжала в Афины ни разу. Вошла во вкус жены. Только писала письма, в которых очень ярко описывала свою новую жизнь, и то, как она счастлива. Да и Валерий дальше порога дворца не хотел её отпускать. Алкмена ждала ребёночка, и он над ней трясся, как курица над яйцом.
"Нужно будет съездить к ней на следующей неделе", - грустно подумала Лина. Повидаться с подругой и посмотреть на маленьких животик. Она сидела и тихо сама себе улыбалась.
- Лина, у тебя два дня, - резкий голос Максимилиана грубо вырвал девушку из мечтаний.
- Для чего? - спросила она и недоумённо посмотрела на мужа. Видимо опять пропустила что важное, а полководец, видя непонимание жены, начал чернеть на глазах, приходя в бешенство.
- Лина! Мы тут обсуждаем серьёзные вещи, почему ты меня не слушаешь? - взревел он так, что даже страшно стало. Все вокруг затихли, боясь пошевелиться.
- Максимилиан, прости, я честно пыталась понять, что вы говорите, но это всё так сложно. Вы мне скажите, какова моя задача и кого нужно убить, и не будем ругаться, - примирительно сказала Лина и улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой, демонстрируя всем ямочки на щеках.
Полководец начал потихоньку оттаивать, ему было известно, что его жена действительно плохо разбиралась в этих сложных стратегиях и картах, но он упорно таскал её на все военные советы, чётко зная, что память и ум этой женщины работают не как у нормальных людей. Ничего не понимая и засыпая на совете, она могла заметить или услышать, казалось бы, незначительные детали, но могущие сыграть серьёзную роль в дальнейшем, и потом тихонько, чтобы никто не слышал, сказать ему что думает.
- У тебя два дня, чтобы разработать и предложить свою программу военного воспитания солдат Спарты.
Лина открыла рот. О нет, он вспомнил об этом. И не просто вспомнил, а ещё хочет, чтобы она разработала эту программу. Девушка осмотрела присутствующих, и только сейчас заметила, что советников было непривычно много. И не только военные. Похоже, сегодня обсуждалось много интересного.
- Свободны! - скомандовал Максимилиан и махнул рукой, давая понять, что совет окончен. Все начали поспешно вставать и продвигаться к выходу, кланяясь царю. Лина тоже поспешила уйти.
- Фирей и Лина останьтесь.
Девушка чертыхнулась себе под нос и остановилась за спинкой стула, на котором сидел полководец, и наклонилась к его уху.
- Максимилиан...
- Это не обсуждается, Лина, - очень тихо сказал он.
- Что не обсуждается?
- Через два дня мы едем в Спарту.
- Я совсем не это хотела сказать, - обиженно произнесла она. То, что ей уже не отвертеться от этого было понятно, и обсуждать это было действительно глупо.
Максимилиан поднял на жену удивлённый взгляд, требуя объяснить, что она имеет в виду.
- Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я проходила обучение в подобном лагере. Я расскажу всё что знаю, но это будет не как от участника, а как от смотрителя.
- Хорошо. Иди, сядь, - уже громко приказал он и указал рукой на стул рядом с собой.
- Лина, это Фирей, он мой главный советник по военному обучению солдат. Расскажи ему кратко основы воспитания в военном лагере, о котором ты мне рассказывала.
Девушка задумалась. Вспоминать то время ей совсем не хотелось, тот мир казался ей чужим, а годы, прожитые там, сном, кошмаром. Да и скорей всего в том лагере было не так много от настоящего спартанского воспитания... Решила взять за основу систему своего лагеря, и сдобрить её легендами, которыми них так щедро кормили воспитатели.
- Если совсем кратко, то в этих лагерях воспитывали солдат, в полном смысле этого слова. В молодых мальчиках с детства воспитывали презрение к роскоши, послушание, выносливость, физическую силу и смелость. Сурово и жёстко.
- А чем отличается этот лагерь от нашего Гимнасия? - спросил Фирей, скептически смотря на Лину, и ей захотелось кинуть в него нож.
- А тем, что там воспитывают настоящих воинов, сильных и жестоких, а не гомосексуалистов! И выживают после такого обучения далеко не все! - сказала она громче, чем следовало бы, и глубоко вздохнула, справляясь с волной гнева. Вспомнив свой поход в Гимнасий и голых мальчиков, прыгающих среди красивых фонтанов и фресок, Лина не смогла сдержать ярости. Как он мог сравнивать?
- Максимилиан, ты сказал, что у меня есть два дня, и я хотела бы подготовиться. Или ты сейчас хочешь услышать от меня детали этого обучения?
- Нет, у тебя есть время. Фирей поедет в Спарту
