неухоженные растения. Лорель, перемазанная уличной грязью, усердно копала землю голыми руками. Ксандр смотрел, как она в отчаянии бьет руками о какой-то твердый предмет. Раздался тяжелый скрип. Девушка с надеждой воскликнула и потянула на себя кольцо, которое крепилось к небольшой деревянной крышке. Она радостно улыбалась своему открытию и поспешила забраться внутрь.
– Что ты делаешь? – удивленно прошептал Ксандр. В этот момент он оказался на поле, которое вело к Безлюдным землям. Над Клатилией клубился черный густой дым, город догорал последние минуты. Криков уже не было. Ксандр не понимал, почему оказался здесь, вдали от родных. Ему послышался глухой стук, доносившийся из-под земли. Трава рядом с ним подымалась и опускалась, пока не отлетела в сторону вместе с квадратной крышкой. Из черной дыры показалась голова Лорель, перемазанная грязью, но счастливая. Она с трудом выбралась из отверстия и с грустью посмотрела на пепелище. Закрыв люк, она проверила крепление на небольшом рюкзаке и устремилась к лесу.
– Так ты все время была жива, – прошептал Ксандр. – Я тебя найду!
Пейзаж вокруг него сменился. Теперь он очутился в темном частично прогнившем туннеле. Ксандр несколько раз быстро поморгал, чтобы привыкнуть к полумраку. Он осторожно ступал голыми ногами по сырой каменной поверхности, бредя в неизвестном направлении. Подземелье обволакивала тишина, он слышал лишь собственное дыхание. Беззвучие, сопровождавшее Ксандра вот уже несколько минут, нарушил быстрый топот. Из широкого пересекающего лаза выбежали Эста и Роунд. Ксандр едва не задохнулся в беззвучном крике, изо рта не вылетело ни звука. На секунду он вспомнил весь их длинный путь и потерю сестры, но тут же воспоминание растворилось, заменив собой недоумение. Ксандр не понимал, как Рун, которая только что была рядом с ним, теперь хромая бежит по затхлому подземелью и держится за перемазанную белой слизью левую ногу. Девочка, изредка всхлипывая, вдруг с криком, полным боли и страха, провалилась в грязную воду туннеля. Эста опустилась перед Рун и отняла ее дрожащую руку от глубокого пореза. Ксандр ужаснулся.
– Малышка, держись, осталось совсем немного. Я тебя вылечу, только потерпи еще чуть-чуть.
Девочка кивнула и еще крепче сжала руку Эсты. С трудом она встала на дрожащие ноги. Из левого бедра прямо из рваной раны текла белая кровь. Ксандр это отчетливо видел. Густая, похожая на молоко, кровь стремительно стекала от глубокого пореза и капала в воду.
Из правого прохода с диким ревом возник крыг. Он набросился на Эсту, повалив ее в лужу грязи. Рун, еще сильней заплакав, отбежала в сторону. Ксандр было рванул к ним, но ни одна часть тела не слушалась. Все, что он мог сделать, это просто смотреть, как страдают его близкие.
Эста схватилась за жирные скользкие лапы крыга и со всей силы ударила лбом о его носовую часть. Крыг взревел и ослабил хватку, из широкого носа полилась зеленая слизкая жидкость. Разозлившись, он ударил Эстамин головой о землю, та в ответ зарядила коленом ему в живот. Она скинула его с себя и в мгновение достала клинок, который тут же оказался в горле крыга. Рун подбежала к ней и крепко обняла. Эста жестко выдернула нож и вытерла о тряпку на ногах крыга. Уже черед секунду они скрылись в очередном лазе туннеля.
– Рун! Эста! Стойте, – безмолвно кричал Ксандр, никто не отзывался. Он хотел побежать за ними, но не мог – ноги не слушались. Ксандр не мог контролировать свое тело и лишь со страхом ждал дальнейшего. Темнота сгущалась, и ему стало по-настоящему страшно. Холод проникал под одежду, доставляя неприятные ощущения, которые Ксандр уже давно не испытывал. В голове проносились мысли, что он должен следовать за сестрой, приложить к этому все силы. Ксандр ощутил, как поднимается в воздух и поворачивается вокруг своей оси. Обернувшись, он увидел перед собой девушку, одетую во все белое. Она пристально смотрела на него и громогласно произнесла:
– Проснись, муж, и сорви гнет времени!
У Ксандра в голове словно прозвучали тысячи гонгов. Он схватился за виски, чувствуя, что голову вот-вот разорвет. Мучительный звук резко оборвался, и наступила тишина. Он с трудом открыл глаза и почувствовал тепло и свет. Сквозь серые занавеси проникали утренние лучи. Ксандр сидел на небольшой кровати, к которой были подключены разные цветные провода. Он откинул одеяло и, заметив, что одежды на нем нет никакой, стыдливо прикрылся покрывалом. Медленно опустил одну ногу, а потом вторую, и к счастью, убедился, что они вполне работоспособны. В шкафу он нашел свою форму, выстиранную и выглаженную. Он взглянул в свое отражение в зеркале, висевшем над белоснежной раковиной. Мятое лицо, взлохмаченные волосы – все это Ксандр не раз наблюдал, работая по двадцать часов в сутки. Но сейчас больше всего его пугал собственный взгляд – потускневший и безжизненный. Единственный раз, когда он испытывал похожие чувства, случился во время пожара родного дома.
– Надо что-то делать, что-то непременно делать, – бормотал он себе под нос. Первым делом Ксандр решил попытаться дозваться Аскала:
– Аскал, отзовись.
Молчание.
– Аскал, пожалуйста, отзовись.
Но никто не отвечал. После тщетных попыток открыть дверь и сломать окно Ксандр сел на холодный пол (к кровати он не подошел бы и под лустером) и стал тихо отбивать темп, стуча ладонями по кафелю. Ритмичный стук успокаивал. Аскал все не отзывался.
– Как же бронтар меня слышал? Как тогда получилось…
Отбитые ладони болели, но Ксандр стучал все сильнее. Вдруг ему пришла в голову мысль. Он хорошо помнил тот момент, бронтар смотрел на него в упор, затем взмахнул лапой и порезал ему лицо.
– Кровь. Надо попробовать.
Он вскочил и бросился к раковине. Вокруг не было ничего острого или твердого, чтобы хотя бы расцарапать руку. Он намотал на руку наволочку и сильно ударил по зеркалу – ничего не произошло, зеркальная гладь лишь слегка завибрировала. Он вспомнил, что одна плитка под ним слегка пошатывалась. Ксандр стал мыском ноги выталкивать осколок из пола. Наконец ему удалось достать небольшой кусок плитки, не слишком острый, но все же достаточный, чтобы расцарапать кожу. Ксандр нашел в на раковине остатки спиртового раствора и ополоснул им осколок. Он смотрел на острый угол и наконец с громким выдохом вонзил его в запястье. Ужасная боль промчалась по всему телу, но этого оказалось недостаточным. Крови по-прежнему не было, зато оцарапанная кожа заметно покраснела. Он снова и снова надавливал осколком на руку и тянул его вдоль предплечья. Мучительная ноющая боль истязала, и когда Ксандр хотел уже бросить плитку подальше, из покрасневших полос просочилась кровь. Он вскочил
