— Эм… конечно, товарищ полковник, — несколько растерялся я. — Мы с Изюмом хорошее отношение ценить умеем, в горячих точках это быстро прививается…
— Вот и отлично. Новобранцу вашему предельно доходчиво объясните о том же.
— Обязательно объясним.
И комбат ушел так же быстро, как и ворвался в опорный пункт, плотно прикрыв за собой дверь. А я остался в полном одиночестве, размышлять над событиями последних дней и гадать, какая хрень произойдет в следующий раз…
* * *
Маленькие детские пальцы твердо сжимали грязную рукоятку обточенной отвертки, но Баклан чувствовал ее так четко, будто держал в собственной ладони. Он вел свою послушную куклу на ту самую площадку, где впервые и приметил ее. Высокий воротник несоразмерно большой водолазки, которую юный инфестат напялил на мертвеца, скрывал приметные отпечатки ладоней на шее Влада, оставшиеся после удушении. С момента смерти ребенка минуло уже несколько дней, но кровоподтеки даже и не думали сходить или хотя бы бледнеть. Пришлось отправлять этот ходячий труп в клоповник, который раньше он считал домом, и терпеть нападки пьяной матери. К счастью, она, невзирая на утреннее время, уже достаточно набралась, чтобы не заметить следы на шее младшего сына, и не подняла хай.
Видит бог, что Кириллу очень хотелось прирезать визгливое и обрюзгшее создание, которое обитало в той квартире. Собственно, как и братьев своей куклы, коих эта пьянь нарожала аж три штуки. Ведь отныне память мертвого ребенка была для Баклана подобна открытой книге, и он во всех подробностях мог видеть то, что каждодневно переживал маленький Влад. Побои от родительницы, от ее ухажеров-проходимцев и издевательства старших братьев — это лишь самое начало списка.
Однако у молодого некроманта существовали определенные опасения в том, что это слабое тело сумело бы справиться с родней. А потому он просто приказал мертвяку пройти в захламленную комнату и отыскать там какую-нибудь подходящую одежду. Тут поношенная водолазка среднего брата, перешедшая к Владу по наследству, пришлась очень кстати…
И вот теперь мертвец шел мстить своему обидчику. Кирилл ведь обещал мальчишке, что он поквитается с тем мелким засранцем? А обещания, нужно держать, ведь именно так в школе учат, ха-ха!
— Эй, чухан, я же сказал тебе, чтоб ты больше тут не появлялся!
Крупный задира, что пытался без спроса взять самокат, заметил Влада и смело вышел вперед, оставив чуть позади компанию своих друзей.
— Вы гляньте, какой чмошник! Что он напялил на себя?
— Фу-у, ну и бомжара-а-а!
— Ха-ха, Саня, вломи ему!
— Да он, наверное, на помойке одевается!
— И живет там же!
— Ха-ха-ха!
Получив активную поддержку, крепыш сразу же приосанился и взял курс на обострение конфликта.
— Ты чё, оглох, нищеброд? Вали отсюда, пока я тебе по зубам не съездил!
Кирилл, глядя на происходящее глазами мертвого ребенка, испытал какое-то потаенное волнение. Сколько раз он сам слышал подобные вещи в свой адрес во дворе и школе? Сколько раз он глотал слезы, злясь на вселенскую несправедливость? Сколько раз бил палкой крапиву, представляя вместо ее цветастой макушки головы своих обидчиков? Да, по мере взросления он научился стоять за себя. Пусть не всегда и не против каждого, но Баклан прочно заслужил репутацию того, кого лучше лишний раз не задирать. Но все равно находились еще такие ушлепки, кто был не прочь поиздеваться над ним… Такие как, например, ублюдок Рачинян! Переехав из Армении вместе с родителями и попав к ним в класс, он никогда не упускал шанса наподдать Кириллу и продемонстрировать на нем свои бойцовские навыки. Особенно рьяно он куражился, когда рядом стояла его тупая девка! Занимаясь тайским боксом чуть ли не с пяти лет, здоровенный для своего возраста армянин оставался для Баклана слишком грозным соперником. Он играючи опрокидывал Кирилла одними только ударами раскрытых ладоней, не позволяя даже приблизиться. А потом позорно валял по земле, попинывая ногами. Но ничего… Ты будешь следующий, Рачинян! И никакой бокс не спасет тебя!
— Эй, придурок, ты глухой или тупой? — вернула инфестата в реальность новая реплика хулигана. — Хватит сопли распускать!
Лицо воскрешенного ребенка и в самом деле уже скуксилось. Стоило только на мгновение отпустить контроль, как кукла принялась реагировать на опасность так, как привыкла при жизни. Вот только ни одна слезинка не прорвала запруду век, потому что мертвые не могли плакать.
Тело Влада рефлекторно сжалось в ожидании удара, когда обидчик от души размахнулся, заводя руку так далеко, что аж отклонился назад. Но сейчас разумом и действиями мертвеца управлял Кирилл, а не маленький слабак, не способный дать отпор. Поэтому сегодня все изменится. Жертва сама станет хищником…
Зажатая в кулачке отвертка полетела вперед и легко проткнула ткань белой футболки, погружаясь в мягкую плоть хулигана. Мальчишка вскрикнул и отшатнулся, еще не до конца понимая, что произошло. На его одежде начало медленно набухать багровое пятно, расцветая словно бутон пышной розы. И Влад, не позволяя задире опомниться, вновь ринулся в атаку.
Удар. Еще. Еще. Еще! ЕЩЕ! Вокруг раздались крики, щедро полилась кровь, бесполезные друзья забияки бросились врассыпную, оголтело вереща. Гуляющие с маленькими детьми мамаши похватали своих отпрысков и тоже кинулись прочь, оглашая улицу своим визгом. Какой-то мужчина попытался схватить и обезоружить неживое тело Влада, но не преуспел. Инфестат приказал своей кукле атаковать его, и дядька грязно выматерился, когда отвертка вонзилась ему в бедро.
Всеобщая паника, океан страха и целый столб прохладной тьмы, поднимающийся от свежезаколотого трупа. Какое все-таки интересное получилось представление! Его обязательно надо как-нибудь повторить!
Подбежав к раненному мужчине, Кирилл подставил ему свое плечо, делая вид, что просто хочет помочь.
— Уф… черт! Спасибо, пацан! — повис на нем незнакомец, тщетно пытаясь унять хлещущую из раны кровь. — Надо скорую срочно вызвать…
Сам же Баклан в это время старательно поглощал разлитый в пространстве некроэфир, который подобно тяжелому туману стелился по земле. И будучи сосредоточенным на этом занятии, он никак не мог заметить чужого оценивающего взгляда, внимательно рассматривающего его издали…
Глава 17
— Заходите-заходите, бойцы, — замахал нам рукой Гиштап, как только наша троица показалась на пороге. — Не маячьте там на виду!
Мы поспешно втиснулись в кабинет, распределяясь вдоль стены, и замерли, ожидая, что нам поведает комбат.
— Значит так, скажу открыто, это все целиком и полностью моя инициатива! — предупредил офицер. — Пока эти толстожопые штабники расчухаются и найдут свои яйца, чтобы открыть правду тем, кто каждодневно рискует собственной шкурой, может стать уже поздно. Заявляю прямо: ФСБН всегда было известно о тех гулях, которые чуть не разорвали Факела на крайней операции…
