одежды на полу, полностью обнаженная, и чувствую, что жажду большего, хочу поторопиться навстречу удовольствию. Я чувствую напряжение и пульсацию, мне хочется чего-то, что я не могу полностью объяснить.
— Забирайся на кровать, Ноэль, — рычит Александр. — Встань передо мной на колени, маленькая.
Каждый дюйм меня покалывает от того, как усиливается его акцент, его голубые глаза темнеют и устремляются на меня, пока я подчиняюсь.
— Шире, — бормочет он, когда я опускаюсь на колени на кровати, мои руки лежат на бедрах. — Я хочу видеть тебя.
Мне не нужно спрашивать дважды, что он имеет в виду. Медленно, желая немного подразнить его, я раздвигаю колени. Постепенно я позволяю ему увидеть внутреннюю сторону моих бедер, все выше и выше, вплоть до того места, где моя плоть липкая и блестит от моего возбуждения, а затем раздвигаю ее еще шире.
У меня перехватывает дыхание, когда я чувствую, что открываюсь ему. Я слышу его низкий стон, когда его взгляд опускается между моих бедер, и я знаю, что он может видеть все это: мои набухшие, влажные складки, выглядывающий клитор, твердый, пульсирующий и жаждущий прикосновений, мой сжимающийся вход.
— Ты такая влажная, миниатюрная. — Его голос низкий и нуждающийся, томительный, и что-то во мне сжимается в ответ.
— Хочешь попробовать меня? — Хрипло шепчу я, чувствуя себя так, словно попала в ловушку сна, и его глаза расширяются.
— Дерьмо, — шепчет он, и я вижу, как он шевелится, изгиб его бедер под одеялом говорит мне, что он тоже возбужден, встал от одного моего вида. — Да, маленькая. Я бы очень этого хотел, Ноэль. — Его губы приоткрываются, взгляд скользит по мне, от моего лица к груди и снова между бедер. — Я хочу знать, какая ты на вкус, моя милая девочка.
Медленно, как будто я не могу до конца поверить в то, что делаю, я провожу пальцами между бедер. Я задерживаю дыхание, когда кончики моих пальцев касаются моего клитора, мои бедра подергиваются от удовольствия от моих прикосновений, вплоть до того места, где я вся мокрая, мое тело содрогается, когда я толкаю два пальца внутрь себя. Я громко стону, сжимая пальцы, страстно желая этого, больше, чем когда-либо прежде. Я слышу ответный, нуждающийся стон Александра, когда он смотрит, как я ласкаю себя пальцами, как я засовываю их внутрь и наружу, один, два, три раза, собирая свое возбуждение на пальцах, прежде чем я высвобождаю их и наклоняюсь к нему.
— Хочешь попробовать? — Снова шепчу я, скользя кончиками пальцев по его губам. Александр стонет, его рот приоткрывается, когда он вводит мои пальцы внутрь.
Его язык обвивается вокруг моих пальцев, слизывая мой вкус, его стон удовольствия вибрирует на моей коже, ощущение такое, будто он проникает до самой сердцевины. Я протягиваю другую руку вниз, пока Александр слизывает возбуждение с моих пальцев, потирая мой клитор с внезапной яростной настойчивостью, постанывая, пока он не отстраняется.
— Медленнее, — хрипит он. — Пусть это продлится. — Его глаза на мгновение закрываются, а затем снова открываются, когда я провожу пальцами правой руки по своему клитору, влажному от меня и его языка, вперемешку. — Я хочу заставить тебя кончить моим языком, маленькая. Но сначала ты заставишь себя кончить для меня.
Я не совсем понимаю, что он имеет в виду, как он сможет это сделать, когда не может прикоснуться ко мне, но я слишком далеко зашла, чтобы беспокоиться об этом прямо сейчас. Я чувствую, как растет мое возбуждение, приближаясь к тому блаженству, которое я испытывала раньше, и я хочу его снова. Я хочу кончить, и взгляд Александра, устремленный на меня, наблюдающего за мной, беспомощного что-либо сделать, кроме как видеть мое удовольствие, только усиливает его.
Я выгибаюсь навстречу своей руке, просовывая левую руку между бедер, больше не нуждаясь в том, чтобы он указывал мне, что делать. Я снова засовываю два пальца внутрь себя, потирая клитор, двигая рукой, когда я выгибаюсь другой, прижимаясь к источнику моего удовольствия. Александр снова стонет, его бедра дергаются над кроватью.
— Я хочу, чтобы это был мой член, маленькая, — стонет он. — Я хочу, чтобы ты оседлала меня, просто так. О, черт возьми…
Мы еще не достигли этого, даже близко не подошли, и я думаю, он это знает. Он не приказывает мне, только говорит, чего хочет, и в глубине души я знаю, что тоже этого хочу, впервые почувствовать, как эта густая длина заполняет меня. Я думала, что не выйду из этого дома без того, чтобы Александр не овладел моей девственностью. Но теперь я почти уверена, что уйду до того, как у нас появится шанс добраться туда. Эта мысль не должна вызывать у меня странную боль, что-то похожее на грусть, но это так.
— Да, — стонет он. — Трахай себя, пока я смотрю. Двигай пальцами, кончай для меня, маленькая, кончай для меня…
Его слова захлестывают меня, как горячая волна, подводя меня все ближе и ближе к краю. Я чувствую, как сжимаются мои пальцы, желая, нуждаясь в большем. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не откинуть одеяло и не забраться на его член, зная, что он возбужден для меня, что он хочет меня, что я могла бы получить все это. Я не думаю, что он остановил бы меня, но я также знаю, что прямо сейчас это было бы ошибкой.
Даже это может быть. Но это… это в основном безвредно. Это я трогаю себя. Не отдаюсь мужчине, который прошлой ночью казался едва ли на пороге жизни.
Мне нужно кончить, прежде чем я приму решение, о котором потом пожалею. Мои пальцы быстрее трутся о мой клитор, подталкивая меня к краю, мои пальцы сжимаются внутри моей сжимающейся киски, когда я зависаю там, на самом краю оргазма, и Александр снова выкрикивает свою команду.
— Кончай, Ноэль, — напевает он, его голос срывается, как будто говорить становится все труднее, но это, это он должен выдавить из себя. — Кончай, пока я смотрю…
Моя голова откидывается назад, когда на меня накатывает наслаждение, бедра напрягаются, когда я прижимаюсь к своей руке, высокий стон чистого экстаза срывается с моих губ, и я сильно кончаю. Это ощущение лучше, чем в ту ночь, когда я заставила себя кончить, оно более интенсивное, и я слышу низкий, мучительный стон потребности Александра, когда он смотрит на меня.
— О боже, маленькая…
Эти слова пронизывают меня, усиливая мое удовольствие, напоминая мне, что его глаза устремлены на меня, пожирают меня, видя, как этот самый интимный момент обнажается для него. Я никогда не знала, что у меня есть эта сторона, но оргазм ощущается в сто раз лучше, и когда я выгибаюсь и извиваюсь на руках, я чувствую, что
