них часто не было иного выбора, кроме как сексуализировать и воплощать свои фантазии. Чувствовать свою силу они могли, только совершая сексуальное преступление в отношении женщин и детей.
Конечно, исследование поднимает вопрос о возможном успешном лечении этих лиц. И на первых взгляд возможности предотвращения развития сексуально девиантного поведения до начала следственных действий вполне существуют. Я считаю, что результаты исследования позволяют обозначить исходную позицию для лечения за счет функционального анализа поведения, опирающегося на психо динамический подход к пониманию объектных отношении и аспектов привязанности в раннем детстве. Это требует интенсификации внимания, но в конечном итоге может сэкономить средства и время на лечение. Акцент на обучении и когнитивных аспектах контроля за поведением без глубокого анализа личностной структуры сексуального преступника — это напрасные усилия. В долгосрочной перспективе контроль не может базироваться на слабых и шатких опорах.
Я также считаю, что понимание глубинных структур психики сексуальных преступников в будущем приведет к выявлению предикторов противоправных действий на ранних этапах и позволит осуществлять терапевтические вмешательства в случае нарушений онтогенеза. Произойдет ли это, я убеждена, будет зависеть от понимания тех факторов, которые скрыты куда глубже внешних проявлений. Я не настаиваю на том, что психоанализ является единственным средством. Разрыв между теорией и клиническим применением психоанализа остается все еще слишком большим для широкого использования в лечении. Но мой клинический опыт свидетельствует о двух возможных терапевтических подходах, имеющих интересный потенциал для данной категории пациентов.
Первый заключается в понимании сексуальных девиаций/перверсий как компромиссных образований. Это помогает клиницистам сосредоточиться на лежащих в основе такого поведения страхах, подавленности и напряжении, от которых часто страдают преступники, а также на специфических защитных механизмах. Специалисты должны понимать вторичную выгоду и удовлетворение, которые достигаются перверсным поведением. Во время лечения последовательно должна быть вскрыта и проработана центральная фантазия. Такие фантазии часто включают аспекты агрессии, доминирования, контроля, триумфа, превозмогания боли и боязнь неуспеха. И именно они являются характерными для нестабильной самооценки или идентичности. Пациенту следует помочь найти доступ к тому, что он в детстве воспринимал удовлетворяющим, но в действительности так и не смог достичь. Чувства беспомощности и недовольства из-за невозможности избежать боли и родительского насилия продолжали следовать своим путем и, как и он сам, выросли и окрепли. Неудовлетворенность и напряжение подпитываются воображаемым или реальным переживанием боли из-за непонимания. А это укрепляет его убежденность в том, что (сексуальное) удовольствие должно насильственно вырываться у жестокого и бесчувственного противника. Важная терапевтическая цель заключается в преодолении навязчивого влечения, которому в значительной степени подчинено все функционирование субъекта. Один из наиболее веских мотивов этого повторения — защитный механизм «обращения пассивного в активное». Вскрытие и переработка травматического опыта, который постоянно проявляется в сексуальном поведении, является неотъемлемым элементом терапии. При адекватной проработке пациент перестает ощущать навязчивое стремление и обретает свободу выбора и определенную степень автономии.
Второй терапевтический подход заключается в использовании психоаналитического психообразования, которое должно быть частью масштабной программы лечения. Адаптированный к мыслительным особенностям сексуального преступника, такой подход позволяет прояснить психодинамику пациента, а также способствовать его признанию и пониманию своего внутрипсихического функционирования. Методика психодинамического психообразования является частью терапевтического подхода, который обеспечивает понимание, обладает объяснительным потенциалом, поскольку в ходе такого обсуждения используются когнитивные, аффективные и мотивационные строительные блоки. Посредством понимания и наделения смыслом манифестного сексуально-девиантного поведения признается внутренняя часть личности сексуального преступника. Как и в обычной терапии, психообразовательный компонент для постоянной интеграции должен повторяться неоднократно. Сам по себе сексуальный преступник не может осуществить подобное, так как он пребывает в состоянии отчуждения от своих противоправных действий. Будучи маленьким ребенком, он подвергался унижению как нарциссический объект, был деперсонифицирован, подвергался физическому, а иногда и сексуальному насилию, а также социальной травме; и он интернализовал все это отношение, что воплотилось в его негативной самооценке, сексуализированных фантазиях и в конечном итоге — в его сексуальных преступлениях. Терапевтический подход, который будет способствовать регуманизации сексуального преступника, можно рассматривать как попытку обращения вспять дегуманизации, вызванной действиями симбиотической матери, отсутствующего и (или) жестокого отца и унижающего социального окружения, когда он был еще беспомощным.
Система стационаров TBS предоставляет Нидерландам уникальную возможность проводить глубинные лонгитюдные исследования мотивов и влечений, лежащих в основе поведенческих компонентов сексуальных преступлений. Нигде в мире более не существует возможности развивать коллективные, интегративные методы лечения, проистекающие из различных областей знаний и дисциплин в целях понимания сложности этой проблемы. В современной культуре роли семейной динамики или ранних переживаний в этиологии сексуальных преступлений уделяется недостаточно внимания. Основной упор делается на классификацию сексуально-девиантного поведения, профилактику и контроль за поведением. Терапевтический фокус в основном также направлен на контроль за агрессивными импульсами. Это важные и понятные терапевтические цели, так как общественная безопасность превыше всего. Хотя когнитивный поведенческий компонент — это важный аспект, он остается тем не менее вершиной айсберга. Без понимания фундаментальных основ нарушений контроля за импульсами, аффектами и регуляции агрессии, а также той важной роли, которую они играют в структуре личности исследуемого субъекта, научить контролю за поведением крайне трудно. Последующее полномасштабное понимание критических факторов, формирующих перверсию и сексуальную девиацию, по-прежнему остается важной задачей.
Исследовательские гипотезы
1. Дальнейшие исследования критических факторов перверсии и сексуальной девиации помогут прояснить, могут ли терапевтические стратегии взаимодействия с основополагающими влечениями способствовать контролю за агрессивными импульсами. Относительно мало известно о специфических, внутренних триггерах, которые предшествуют совершенно преступления. Внутрипсихический преступный сценарий, который отображает роль (смысл и значение) внутренних побуждений в цикле фантазий, а также то, как он запускается, может помочь в построении исходных пунктов для психотерапевтических стратегий. Это поможет, опираясь на психодинамическую концепцию (см. с. 96), создать методику функционального анализа базисных внутрипсихических факторов. Она стала бы значимым дополнением к поведенческому протоколу исследования сценария преступления, предложенному Дааном Ван Бейком (van Веек, 1999).
2. Особенности типа привязанности в исходной семье являются решающими в аффективном и когнитивном развитии ребенка. В англоязычных исследованиях обнаружены свидетельства того, что обсессивная привязанность может быть связана с определенным типом сексуальных преступников (с симбиотическими матерями). Применительно к Нидерландам подобные свидетельства нуждаются в более лонгитюдных исследованиях для уточнения вопроса, какой тип привязанности формирует особую подверженность развитию сексуальных преступлений. Увеличение числа несовершеннолетних сексуальных преступников требует пристального изучения и понимания происхождения особенностей их поведения. Тест на завершение историй о привязанности (Attachment Story Completion Test) может уже на раннем этапе выявлять нарушения привязанности у детей. Использование результатов этого теста опытным специалистом может помочь социальным работникам, педагогам и школьным психологам в ранней диагностике нарушений.
3. Мое исследование не позволило прояснить, какие факторы риска (или их
