— Предлагаешь мне простить тебя? Вот так просто?
— В идеале, — улыбаюсь, понимая, что она немного оттаяла.
— Ты самонадеянный индюк. Тест видел?
— Давно.
— И приехал только сейчас? — пораженно спрашивает, не в силах поверить.
— Идиот, каюсь.
Она обнимает меня за шею сама, прижимается ко мне, а затем плачет. Что-то возмущенно бормочет мне в шею, целует, жмется. Она явно соскучилась и видно, что до сих пор любит.
— Ты одна? В смысле, у тебя никого нет?
— Я на седьмом месяце беременности! Кто у меня может быть, Рома?
— А тот парень, что провожал тебя пару месяцев назад?
Она непонимающе на меня смотрит, хмурит брови, пытается вспомнить. Никого у нее нет и не было. Возможно, она пыталась. Может быть тот парень был ее новым знакомым, который решил, что может попробовать подкатить к ней, но как-то не получилось.
Где-то рядом с нами на скорости пролетает автомобиль, оглушая ревом мотора. Я же думаю о просранном времени, которое мог провести с ней, если бы не решил поступить правильно. Не эгоистично, как привык. Сделай я наглость и подожди, пока тот мужик уйдет, все было бы иначе. Мы бы давно были вместе, я мог участвовать в ее жизни, в их жизни.
Почему-то я красиво умею просырать то, что само идет мне в руки. Дырявые они, видимо, не иначе. Или я как-то расставляю их так, что все хорошее летит мимо, оставляя только дрянь, которая знает, к чему прицепиться. Вот Рита от меня никак не отцепится, звонит, просит встречи, пишет сообщения и даже приезжала, когда как-то прознала мой новый адрес в другой стране. А Соня… ее в моей жизни резко не стало. Она тоже летела ко мне в руки, но я ее эпично просрал. Тошно теперь самому.
Жизнь без нее была пресной. Скучной, неинтересной, я бы даже сказал провальной. Никаких тебе впечатлений, потому что кроме как квартира-работа-квартира, я никуда не ходил. Маршрут, скажем так, хреновенький, но вариантов особо не было. Да и как-то не хотелось. Рядом с ней жизнь заиграла новыми красками, забурлила, в груди заныло от чувства, что вот — все правильно. Так и должно быть.
Когда она меня обнимает, прижимается животом, ощущаю толчок. Сначала легкий, а потом сильнее. Удивленно смотрю на нее, она смеется, пожимает плечами, мол, ну не глупый же ты, должен понять.
Я понимаю. Удивляет другое. Неужели ребенок настолько сильный, что способен протолкнуть ручку или ножку так, чтобы оттопырить ее живот. Пораженно смотрю на то, как блузка на животе колышется, приподнимается.
— Он же не вылезет?
Она смеется. Мне и самому смешно от таких слов, просто… это необычно. Совсем не так, как я мог представить. Да и как это вообще представлять? Я смирился с тем, что у меня не будет детей, а тут… вот он, малыш, в животе у любимой женщины. Не просто растет и развивается, но еще и позволяет себе пинать ее живот и давать о себе знать мне. Законному, мать его, отцу.
— Ты так уверен, что это он?
— Ты смотри, как пинается, — возмущаюсь. — Не иначе, будущий футболист или даже боксер.
— Девочки тоже пинаются, — она пожимает плечами.
— Так у меня девочка?
— У тебя? — она скептически приподнимает одну бровь.
— У нас, — поправляю.
Она хмыкает. Пожимает плечами, закатывает глаза.
— Я ношу мальчика, — заявляет. — Но тебе придется очень сильно постараться, чтобы стать его отцом.
Глава 40
— Мам, ты уверена? — почти одновременно спрашивают парни, стоит мне сообщить им о переезде.
К сообщению об этом я готовилась дольше, чем решалась на сам переезд. Рома приготовил нам сюрприз — купил большой дом, в котором всем нам будет гораздо комфортнее. Я долго думала, прежде чем согласиться. В конце решила, что все же стоит… я жду от него ребенка, он горит желанием стать отцом, старается.
Сообщить об этом парням оказалось сложно. Я была не уверена, что они согласятся и захотят, но все, что они у меня спрашивают, уверена ли я. Не ставят ультиматумы, не говорят, что терпеть не могут Рому, интересуются у меня, что я думаю по этому поводу.
— Уверена, — говорю дрогнувшим голосом. На самом деле — нифига я не уверена ни в чем.
— Тогда собираемся, — сообщают мальчики с улыбкой.
На переезд уходит несколько дней. Мы собираем все вещи, шутим, жутко уставшие, но довольные. Мальчики пока не видели дом, а я там была и обставляла их комнаты. Вернее, делала заказы на мебель и другие принадлежности. Ничего из того, что осталось здесь, мы забирать не будем.
Наверное поэтому я чувствовала себя в предвкушении. Как они увидят дом, как раскроют в удивлении рты, а потом увидят комнаты. Каждая из них размером в половину нашей квартиры. Я уверена, им понравится. И бассейн на улице тоже понравится, и лужайка, где можно играть в теннис, баскетбол и даже футбол. Я понятия не имею, сколько стоит этот дом. Рома так и не признался. Сказал, что не имеет значения. Так он представлял свое будущее давно, и вот только сейчас появилась женщина, с которой он готов его разделить.
Вещи едут впереди нас. Рома арендовал огромный автомобиль, в который мы погрузили все важные для нас предметы. В основном это одежда, кое-какая посуда, обувь, любимый пуф, без которого я бы чувствовала прихожую не своей. Мы загружаемся в машину и едем следом. Рома что-то рассказывает, парни настороженно слушают. Они еще не привыкли к нему, хотя в последнее время мы много времени проводим вместе.
Слава как-то слился. Поиграл в папочку пару месяцев и пропал. Сразу после того, как я выслала ему денег. Создалось впечатление, что я откупилась. Возможно, так и есть. Знала бы — сделала так раньше, потому что спокойствие, появившееся с его отсутствием ни с чем несравнимо. Нет, он пытался забирать ребят к себе, но они хором отказались. И после этого любые его попытки сошли на нет.
Вначале он стал реже приезжать, но часто звонил, потом и звонки как-то поубавились, а сообщения мы друг другу никогда не писали. Он просто прекратил звонить и спрашивать, как дела. Ребятам, кстати, тоже трезвонить перестал. Наверное, поэтому когда он приехал через месяц молчания — ехать к нему отказались. Сослались на высокую загруженность на соревнованиях, при этом я прекрасно знала, что никаких соревнований у них нет. Позволила себе подыграть, тем более что хотелось этого. О том, что однажды мне не потребуется общаться с ним, я давно мечтала, а тут… всё так сложилось.
К дому мы подъезжаем медленно. Рома нажимает на кнопку, ворота распахиваются и мы попадаем на территорию. Я с замиранием сердца слежу за реакцией мальчишек. Им-то точно понравится, но мне важно не это. Не хочу, чтобы они подумали, будто Рома пытается их купить, потому что на самом деле это далеко не так. Он и правда старается. Вертится вокруг меня, изучает литературу по беременным, по родам и воспитанию. Впрочем, в этом он мне не признается.
