Книга Пальцы китайским веером - Дарья Донцова

Я побрела в спальню. Ну и каким образом Лавров выяснил, что я пытаюсь докопаться до истины? Ответ на этот вопрос один: кто-то из тех, кого я расспрашивала о нем, обманул меня, сказав, что не поддерживает с хирургом никаких отношений. Едва наш разговор закончился, этот человек мгновенно соединился с врачом и предупредил: «Коля, осторожно! Некая Дарья Васильева, живущая в коттедже Майи Михайловны, настойчиво расспрашивает про тебя».

Николай Петрович перепугался и решил выяснить, что известно детективу-любителю? А где современный человек хранит свои секреты и рабочие документы? В компьютере.

Я села на кровать и перевела дух. Сон исчез окончательно. Надо вспомнить, с кем я беседовала, обойти людей по второму кругу и вычислить закадычного друга Лаврова, которому известно много интересного о нем. Почему я так подумала? А зачем звонить хирургу и сообщать, что им интересуются, если ты не дружишь с ним и не знаешь, что в его жизни есть тайны? Так кто у нас талантливый актер, ловко сыгравший передо мной роль человека, не имеющего ничего общего с врачом? Юрий Бибиков? Вера? Акулина? Минуточку!

Я подпрыгнула на матрасе. Стоп, стоп! Акулина понятия не имеет, где живет женщина, задававшая ей вопросы. Звонарева даже не спросила, почему я интересуюсь Лавровым. Она откровенно беседовала в машине только по одной причине – ее попросил об этом священник. Желание батюшки для Ули закон, и она ему подчинилась. Акулина не могла назвать Лаврову адрес коттеджа.

Может, Бибиковы? Но Юрий мало похож на приятеля Николая. Фиктивный муж Регины очень жаден, за деньги готов на все. И если дружишь с человеком, не станешь вещать о том, что он нанял тебя, чтобы «женить» на своей любовнице. К тому же я, вот главный аргумент, не рассказывала супругам Бибиковым о том, где живу.

Кто знал, где я временно поселилась? Рита Гребнева, Сергей Николаев, Иван Лавров… Ну эти люди точно отпадают. Эля! Девица, которая изо всех сил желает выйти замуж! Завтра, вернее, уже сегодня, нужно связаться с красавицей и, соблюдая предельную осторожность, прощупать ее.

Я вытянулась на постели и закуталась в одеяло. Каждый преступник совершает ошибки, поэтому его и ловят. Николаю Петровичу пока удавалось выскакивать сухим из воды, но сейчас он допустил оплошность. Какую? Невиновный человек не станет залезать ночью в чужую квартиру, чтобы украсть планшетник. Это мог сделать только тот, у кого нос в пуху, тот, кто боится разоблачения. Ладно, господин Лавров! Вы полагаете, что надежно утопили концы в воде и можете жить спокойно, убив нескольких человек? Ну что ж, посмотрим, кто кого…

Ровно в девять утра я вошла в клинику, увидела администратора, ту самую женщину, что прибегала к Розе на парковку за ключами, в дорогих сапогах, и спросила:

– Простите, где можно найти Элю?

– Она взяла отпуск, – ответила женщина. – Могу я еще чем-то вам помочь?

– Большое спасибо, – улыбнулась я, – просто хотела передать Элечке привет от Майи Михайловны.

– Вы знакомая Николаевой? – обрадовалась служащая. – Как она там?

– Пока без особых изменений, – ответила я, – но врачи надеются, что скоро поставят ее на ноги. В прямом и переносном смысле слова.

– Если будете навещать Майечку, передайте ей привет от Инны Корсаковой, – попросила администратор. – Мы тут все вдову Олега Михайловича очень любим. Она и нам, и пациентам – как мать родная, лучше психотерапевта помогает. Майе Михайловне можно любой секрет доверить, она всегда плечо подставит, если видит, что человеку плохо. Замечательная женщина!

Я выслушала дифирамбы в адрес Николаевой, поспешила к дому Эли и притормозила у подъезда. Под каким предлогом позвонить в квартиру? Прикинуться, что забыла очки? Правда, я их не ношу, но Эля-то об этом не знает. Точно, скажу, будто они случайно из сумочки выпали.

Мои размышления нарушил телефонный звонок.

– Ты не спишь? – поразилась я, услышав голос Брагиной. – Обед еще не наступил.

Ленка, пропустив мой вопрос мимо ушей, задала свой:

– Рассказывать про самоубийство Псовой?

– Конечно! – воскликнула я. – Есть что-то интересное?

– Всего две детали, – отчеканила Брагина. – В остальном все чисто. Есть свидетели суицида. У подъезда блочной башни прогуливалась с собачкой жиличка Нина Трофимова, она хорошо запомнила Псову. Та к ней подлетела и, не поздоровавшись, закричала: «На каком этаже сто двадцать восьмая квартира?» В общем, слушай внимательно, сейчас изложу все подробно…

На вопрос возбужденной женщины Трофимова вежливо ответила:

– На последнем.

Псова – Нина потом опознала ее по фото, которое показал следователь, – ринулась в подъезд.

Как далее развивались события, прокомментировала другая жительница дома, Раиса Лужина, проживающая в сто двадцать девятой квартире.

Рая только уложила ребенка спать после обеда, как с лестничной клетки долетел грохот.

Лужина (ей потом тоже показывали снимки самоубийцы) выглянула наружу и увидела женщину, которая била в расположенную рядом дверь ногами.

– Что вы делаете? – возмутилась Раиса.

– Где эта чертова баба? – перестав грохотать, спросила Псова. – Пусть меня впустит!

Лужина ответила.

– Квартира пустует, там никто не живет.

– Нет! – завопила Псова. – Врешь! Она там прописана!

– Вероятно, вы правы, – спокойно произнесла Лужина, – кто-то в сто двадцать восьмой зарегистрирован. Но я в этот дом въехала десять лет назад и ни разу ее жильцов не видела.

Наташа отошла от двери и прислонилась к стене.

– А где она? Куда подевалась?

Раиса развела руками:

– Понятия не имею. Может, за границей?

– За границей… – уставившись в одну точку, повторила Наталья. – А в какой стране?