места. Облапил, едва не переломав кости Корад. Выбили воздух удары по плечу от черта и лиса. Миша стояла в стороне, прикусив губу, смотрела с теплотой и нежностью. По щекам горгульи бежали серебристые ручейки. Пока Корад ревел в ухо приветствия, улыбнулся ей с доступной сейчас поддержкой. Пусть хоть у кого-то на душе легче станет.
Янка так и осталась сидеть на полу. Смотрела сквозь слезы, только в глазах ее помимо радости были укор и боль.
Заметив мой взгляд, ребята расступились, позволяя приблизиться к лисе. Зал, погрузившийся в тишину после первого восклицания, понемногу оживал. То там, то здесь раздавались шепотки и шорох. Только лиса смотрела молча, не отрывая взгляда, и не делала попыток подняться.
— Лисенок, — голос дрогнул, горло сдавил ком.
Янка, наконец, встала, одним плавным движением оказалась рядом, но так и не прикоснулась.
— Как ты мог? — шепнула она, дрожащими губами.
Что-то подсказывает, что Янка сейчас не о моем длительном отсутствии. Все же выпытала у Миши? Узнала, что возвращаться я не собирался?
— Прости, — прошептал в ответ, но понял. Раньше, чем она сказала, понял: не простит.
Лиса растянула губы в подобии улыбки и замотала отрицательно головой.
— Янка, — застонав, попытался взять ее за руку. Лиса отступила на шаг, вновь мотая головой. Бросилась прочь.
Я дернулся, собираясь догнать ее, объяснить. Миша не позволила. Мягко, но настойчиво схватила за руку, не давая сделать и шага. Попросила:
— Оставь, пускай побудет одна. Ты слишком сильно ее обидел.
В груди вспыхнули разом злость на себя, за то, что сделал, на Мишу, за то, что не дает мне поступить так, как я хочу; и страх, что не простит, никогда; и отчаяние, оттого что вину эту снять не удастся. Прикрыв глаза, попытался успокоиться. Кивнул согласно, когда сковавшее тело напряжение, наконец, отпустило. И медленно, с глубоким вдохом, обернулся к команде.
— Ну и какого ты вернулся? — голос Корада был полон оценки моим умственным качествам, заставив фыркнуть остальных. Волк невозмутимо пожал плечом и уселся обратно на лавку, ожидая отчета, а не лишних эмоций.
— Где Бурал? — говорить о планах до допроса желания не было. Так что, пришлось искать способ отвлечь остальных от меня. И судя по всему, попал в точку. Друзья отвели взгляд. Все разом. Дав понять, что существа на лестнице встречали таким образом не просто так. — Что с ним? — голос сорвался. Начавшись шипением, снизился до поистине волчьего рыка.
— Он наказан, — Миша осторожно коснулась плеча, привлекая внимание.
— Как? За что? — злым, четким голосом уточнил, окидывая взглядом каждого из приятелей по очереди.
— Ты изменился, — улыбнулась мне горгулья. — Присядь, я расскажу тебе новости.
Пришлось вновь прикрыть глаза и несколько раз глубоко вдохнуть. Миша права, изменился, не успел обернуться из перворожденного, которого разбудили чужие птенцы, в простого вампира, существовавшего здесь.
— Прости меня. Так себе возвращение получилось, — потерся щекой обо все еще лежащую на плече руку горгульи и сел рядом с волком.
Миша опустилась на пол напротив.
— Несколько дней назад ошейник Бурала вышел из строя, — начала она медленно, подбирая слова, — нам он ничего не говорил. Дождался, когда рядом будет больше людей и меньше иных, и напал…
На мой стон обернулись все присутствующие в зале. А я только и мог что шататься, держась за голову: такой шанс, как для него, так и для меня. Для нас всех!
— Он убил пятерых, еще несколько покалечил. — Продолжала Миша рвать мои и без того изодранные нервы. — То, что от него осталось после мести солдат, приковали к столбу и вывесили во внутреннем дворе, на открытом пространстве.
Я вновь не сдержался, застонал, вцепившись скрюченными пальцами в волосы. Водяной без доступа к воде, на солнце…
— Они не позволяют ему умереть, — зло бросил Корад, уставившись взглядом на свои руки, сложенные на коленях. — Обливают водой, когда нужно.
Наори опять нарушил слово. Собственно, а чего было еще ожидать. Резко выпрямившись, убрал от лица руки. Молча, едва сдерживаясь, обвел осунувшихся ребят взглядом и поднялся. Хочу увидеть водяного своими глазами, поговорить… спросить.
— Это еще не все новости, — укоризненно произнесла Миша мне в спину.
— Что? — обернулся, непонимающе хлопая глазами. — Что еще?
Миша поджала губы, собираясь с мыслью. Уже это движение рассказало, что слова мне не понравятся. Но горгулья посмотрела прямо в глаза и четко произнесла:
— Они починили портал.
Сделав несколько шагов на дрожащих ногах, я упал обратно на лавку. Новость оказалась действительно сногсшибательной.
— Как? Это невозможно, — шептал, хватаясь за голову.
Я был прав. Проклятье, я был прав. Нельзя было откладывать атаку. Нельзя.
— Найт? — взволнованно толкнул меня Корад в бок.
— Все кончено, черт побери, — простонал, подняв на Мишу полный боли взгляд. Мне казалось, горгулья поймет.
— Почему ты вернулся, Найт? — взволнованно подалась она вперед. Похоже, слишком хорошо поняла.
— Мы отложили штурм. На полмесяца. Те существа подкинули мне кое-какую идею.
Говорил сухо, без эмоций. Теперь скрывать правду не было необходимости. Уверен, именно по этой причине я все еще не в лаборатории. Из-за проклятого портала Наори еще не выпотрошил мой мозг, разыскивая нужную информацию. Теперь от нее не было никакого толку. Сколько бы существ ни пришло к стенам института, против машин Наори они бесполезны. Новых, привезенных из его мира, а значит, рабочих машин.
— Найт, когда ты научишься доверять нам и говорить прямо? — грустно смотрела на меня Миша.
Смутившись, попытался оправдаться:
— Я вам доверяю, а вот со вторым проблемы. Извини. Постараюсь больше так не делать.
На Мишу смотрел с надеждой, не хотелось бы обидеть еще и этих существ. Хватило, что самое близкое для меня создание сейчас прячется где-то в комнате, в одиночестве. Вспомнив, едва не взвыл вновь.
— Договорились, — улыбнулась горгулья, — начинай исправляться.
— Нам нужно добыть ключ от ошейника, — исправился я.
Глаза у моей команды стали напоминать монеты, но судя по тишине, они задумались.
— Кхм, — наконец выдавил черт. С учетом того, что Стан редко стеснялся в выражениях… мое заявление
