бы, – он замолчал, пока официантка ставила еду на стол. – Ты знаешь, а это оказывается приятно. Ну, разговаривать с родственником, который на твоей волне. Который понимает и не осуждает. Братья отца меня прокляли, когда я уехал оттуда, – он опустил взгляд.
– Они всегда к нам специфически относились, – скривилась я. – Не обращай внимания. Да и вообще, если будут какие-то вопросы, или просто захочется поболтать, ты звони, – предложила я.
– Обязательно. А ты здесь живешь? В городе? Можно к тебе в гости приходить? Или ты ко мне… – он замолчал, увидев, что я качаю головой.
– Нет, мы живем в закрытом поселке рядом с военной частью. А еще там большой завод стоит недалеко. В общем, просто так туда не попасть, – пояснила со вздохом. – Но ты не беспокойся. Место и люди там замечательные. И… вот к тебе в гости я бы приезжала, – улыбнулась ему.
– О, так это пожалуйста! Может быть, в следующие выходные? – Прикинул он.
– В следующие не смогу, – вспомнила я про обещанный детям бал. – А вот через две недели, пожалуйста, – обрадовала его.
Именно в этот момент появился Фома Измаилович, ювелирно подгадав момент. Я посмотрела на время и поняла, что если мы хотим успеть попасть в Березкино до темноты, то надо ехать обратно. Тепло попрощавшись с Тимуром, мы вышли на улицу.
– Ты стала менее напряженной после разговора с ним, – Карапетов внимательно на меня посмотрел, когда уселся на пассажирское сиденье.
– Как говорит Аринка, всегда приятно знать, что где-то рядом есть твоя родная душа, – поделилась я чужой умной мыслью.
Глава 20
Ведя машину, я понимала, что действительно внутренне успокоилась и перестала метаться. Наверное, это все из-за того, что я узнала, что в семье не одна такая. Изгой. Потому и выдохнула. Дело не во мне. Дело в родителях, которые ожидали от меня и брата чего-то другого. Это не моя вина.
Обо всем этом я и размышляла всю обратную дорогу. А еще думала про то, что сказал Тимур. Он увидел у нас с Карапетовым взаимную любовь. Не просто чувства, а именно любовь. Так какого черта брат не разуверился в этом чувстве, а я похоронила его для себя, еще даже не узнав? Думая, я бросала на своего директора изучающие взгляды.
– Дамира, если ты еще раз на меня так посмотришь, то я начну проявлять по отношению к тебе знаки внимания, – предупредил он, едва мы проехали Малые Поляны.
Я вздохнула.
– Водителя нельзя отвлекать за рулем, – напомнила ему, вновь быстро посмотрев на этого бесконечно прекрасного мужчину (я вообще поняла, что не могу на него не смотреть).
Фома Измаилович усмехнулся.
– Я предупредил.
Мне на коленку легла мужская ладонь. Я вздрогнула и снова посмотрела на Карапетова, который откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Наслаждается, значит. Ну, что ж… А вот не доставлю ему удовольствие и не стану спорить с его действиями. Я, между прочим, тоже хочу, чтобы меня гладили и трогали. Просто раньше я себе это запрещала…
Через минуту руку поползла выше, заставляя меня нервничать.
– Фома Измаилович, прекратите меня отвлекать, – прошипела я.
– Меня радует, что ты…
Я сначала не поняла, что случилось. Перед капотом мелькнула какая-то большая собака, а потом в виду большой скорости машину просто выбросило с дороги. Я лишь почувствовала, как меня обволакивает большое мужское тело, об которое я бьюсь изнутри, как в коконе. Откуда-то послышался звон стекла, скрежет металла и… хруст костей. Наверное, все закончилась за пару секунд, но мне они показались вечностью.
Себя я осознала лишь тогда, когда поняла, что лежу на Карапетове, который разжал свои оберегающие объятия, потому что был без сознания. Я, оглушенная, слезла с него и огляделась. Машина явно перевернулась несколько раз и в итоге врезалась в столб, стоящий в двадцати метрах от дороги. Сейчас она лежала на крыше. Именно поэтому мой муж оказался снизу.
Я заторможенно выползла из машины и ощупала свои руки-ноги-голову. Все было на месте. Руки в царапинах не считаются. Ну и пара ушибов. А вот то, что машина начала дымиться, было плохим знаком.
– Фома, – позвала, засунув в голову в искореженный салон. Он был без сознания и не отозвался. Но он был еще жив, я уверена. – Фома! – Крикнула уже громче. Черт! Что делать-то? Попыталась потянуть его за руку и увидела, что из нее торчит кость. Он же весь переломался. А если его не вытащить, то он еще и сгорит. – Так, что делать? – Я огляделась. Дорога выглядела совершенно пустой. Еще и вечерело. Сейчас рано темнеет… – Фома, – чуть не плача позвала я и, решившись, подхватила его за подмышки и потянула наружу. Сколько ж он весит, если я его даже пошевелить не могу? – Черт, Карапетов! Очнись! – Поняв, что ничего не получается, я заревела. В голос! Я сейчас сяду рядом с машиной и сгорю тут вместе с ним, чем… чем жить без него.
Позади послышался шорох и к машине из зарослей какой-то травы выскочила та самая собака, которую я чуть не сбила. А из-под капота уже стали рваться языки пламени… Мне уже было все равно. Даже то, что гигантская собака на моих глазах превратилась в совершенно голого Градова, мою апатию не пробило.
– Отойди, – он поднял меня с травы и пересадил подальше. Сам залез в машину, послышался скрежет металла и через пару секунд он вытащил моего мужа и отнес его ближе к дороге. – Нужны носилки, – он аккуратно положил его на траву. Я бухнулась на колени рядом с бессознательным телом. Сам же оборотень зачем-то еще раз залез в машину и вернулся с маленьким шприцем.
– Что это? – А вдруг он ему эвтаназию сделает? Откуда я знаю…
– Если у него кости сейчас неправильно срастутся, то придется снова их ломать. Это средство замедляет регенерацию. У каждого оборотня оно есть в бардачке, – пояснил он и вколол его в мышцу руки.
– Замедляет регенерацию? – Ужаснулась я. – Но он же… умрет… – взвизгнула я в отчаянии.
– Никто не умрет, – он повернулся и посмотрел на объятую пламенем машину. – Телефоны, наверное, сгорели. Так, ты сиди здесь. Я сейчас добегу до Березкино, через лес здесь близко совсем, и пригоню помощь.
– Это из-за тебя все, – я шмыгнула носом. Это же он перед машиной пробежал.
– Из-за меня, – кивнул он и… снова превратился в собаку, которая перескочила через дорогу и скрылась за деревьями.
– С-собака, – выругалась я и посмотрела на своего мужа. – Фома, – вновь позвала, надеясь на чудо. Но Карапетов никак не
