виски.
«Так, Дашуля, валим в другую комнату, нам тут не рады», – прозвучал голос в голове.
«А-а-а-а, тебе надо, ты и вали…»
Почему-то мысленно огрызаться силы нашлись, а вот подняться на ноги или хотя бы ползти – нет.
«Ты что не видишь? У них в гостях какая-то дикая бабка, еще накинется и прибьёт ненароком. Вставай, дура, я тебе говорю!»
«Да мне пофигу, еще минут пять назад ты советовал на плаху идти. Пускай прибивает, хоть голова болеть перестанет».
Пока в голове Даши происходил странный диалог, на кухне развернулись боевые действия. Незнакомка прорывалась к лежащей и корчившейся на полу девушке, а Василиса с Матреной стоически держали оборону.
Сухонькая старушка лет восьмидесяти вела себя на удивление энергично и продолжала орать:
– Пустите меня к ней, курицы. Вы же не понимаете ничего. Это не Даша, или кем оно вам представилось!
– Оксана, не дури! – Матрена была в гневе. – Ты пришла сюда гостем. За Кассандру спасибо, но эту девку я калечить не дам. Если она тебя случайно увидела, это не повод срываться с катушек.
– Вы что, не видите, как ей плохо? Ей помочь надо, почему вы мешаете? – кричала в лицо незнакомке Василиса, сама не замечая, как вокруг неосознанно формируется защитный кокон.
Адреналин все-таки подскочил в крови, и теперь архимагические способности решили защитить не только хозяйку, но и ту, кого Василиса приняла в зону своей ответственности – Дашу.
Глядя на ставший видимым щит, Оксана предприняла неожиданную попытку прорваться. Быстрая скомканная трансформация за секунды прекратила дряхлую старушку в огромную сову. Узенький коридор дома оказался не готов к такому повороту событий, и, хотя внушительная птица не смогла полностью развернуть огромные крылья, их легкого взмаха хватило, чтобы снести потоком воздуха и Лиссу, и Матрену. Следующим огромным прыжком оборотница нависла над скрючившейся от боли Дашей и, вновь превратившись в дряхлую бабку, склонилась над девушкой. Больно сжав ее виски морщинистыми костлявыми пальцами, она прошипела:
– Я тебе мозг выжгу, чтобы ты вообще ничего не запомнило. Кем бы ты ни оказалось!
Тысячеградусный жар прокатился по сознанию Даши, заставляя чужой голос метаться в панике:
«Вставай, кукла гребаная, подымай кости и вали от этой старухи!»
«Кукла? Почему ты меня так называешь?»
Личное внутреннее «я» девушки было спокойным, словно это не ее сейчас, прижав к полу, выжигала ополоумевшая бабка.
«Потому что ты моя безмозглая марионетка! Если жить хочешь, надо валить!»
«Твоя кукла? А кто ты тогда? Я своя собственная!»
«Собственной ты была, пока вены себе резать не начала!» – прорезались у голоса панические нотки.
Где-то в столице от боли, которая еще полчаса назад разрывала сознание Даши, теперь корчился подключенный к «кукле» менталист.
Оксана недаром так долго жила отшельником, свои таланты она шлифовала сама, не зная никаких моральных ограничений. Поймав цепким капканом разума незнакомого ей «коллегу по цеху», она уже не собиралась его выпускать.
Неправ был Разумов, когда заявлял, что «куклу» нельзя обнаружить: горящий от боли мозг Даши стал беззащитен и слаб, и сильная менталистка-оборотень засекла чужое присутствие в мгновение ока. Нет, совушка не знала, кто такие «куклы» и откуда они появились, но проигнорировать сознание нового мага рядом с собой не смогла.
«Я не резала себе вены, что ты несешь?»
«Когда мамка твоя сдохла, ты сама решила откинуться. В психушке еле откачали!»
«Это неправда!»
В этот момент тело Даши начало задыхаться, а в сознании ломались барьеры, поставленные психиатрами многие годы назад. Наружу вываливались глубоко спрятанные воспоминания: сцена похорон, дождливый день, спускаемый в холодную сырую землю гроб, ванная комната, лезвие в руке, забытая защелка на двери, врывающаяся соседка, вызов скорой, лечебница. Как она могла такое забыть?
И в то же время Даша поняла: всё это правда! За пять лет учебы в университете она ни разу не ходила в больницу к маме. Почему-то это казалось ей нормальным. Перечислять деньги на какой-то счет, но ни разу не навестить больную!
«Что вы со мной сделали? За что так поступили?» – кричала она чужому голосу.
Голос молчал, хотя Даша отчетливо как никогда ощущала его присутствие.
«Скажи мне, за что?»
«Ты знаешь, умирать все же больно… – внезапно откликнулся тот смиренно и ровно. – Даже если не сопротивляться. Выходит, я тебя и в этом обманул».
«Зачем ты мне это рассказываешь? Кто ты, черт возьми? Ответь!»
«Должен же я хоть раз в жизни сказать кому-то правду. Сволочью жил, так, может, помереть попробую нормальным человеком? Забавно, да? Последний, с кем я общаюсь, моя же “кукла”».
«Я тебя не понимаю».
«Вся твоя жизнь – ложь. – Голос помолчал и продолжил: – Ты кукла, которой управляют на расстоянии. Твоими глазами следили, а руками исполняли приказы начальства. Можешь себя утешить, таких, как ты, тысячи».
«Выходит, вы забрали у меня свободу, воспоминания, цель в жизни. Зачем? Почему не дали умереть?»
«Если ты решила сама расстаться с жизнью, значит, она тебе не нужна. А нам пригодилась…»
Чужой голос становился тише с каждой фразой.
«Значит, сейчас ты умираешь? Я ведь не глупая. И почему мне тебя ни капельки не жалко?»
«Удивительно, но мне себя тоже не жалко. Совет напоследок хочешь?»
«Ты, наверное, идиот, если думаешь, что я ему последую».
«Как хочешь, но в столицу лучше не возвращайся. Если тебя поймают, отволокут на обновление заклинания и подсадят нового кукловода. Я надеюсь, ты девочка все же умная, на одни грабли дважды не наступишь».
«Иди ты к черту со своими советами! Кто бы ты ни был, у тебя не было права так поступать со мной!»
«Работа у нас такая. Ничего личного, “куколка”…»
И тишина.
«Голос, ау…»
Ответа не последовало. Зато последовало ведро холодной воды, вылитое откуда-то сверху. Резко открыв глаза, девушка обнаружила две вещи. Во-первых, голова больше не болела, а во-вторых, сумасшедшая старуха все так же нависала сверху, обхватив руками Дашину голову, с ее одежды стекали тоненькие струйки воды.
– А-а-а-а, отойдите от меня!
Резко дернувшись и вырвавшись из захвата, Даша попыталась отползти подальше от Оксаны.
Чуть в стороне стояла Василиса с ведром в руках, это, видимо, она окатила сидящих на полу, из-за чего по всему коридору теперь разлилось мини-озеро. Первой опомнилась Матрена.
– Убирать сама будешь, – строго вынесла она приговор, забирая ведро у Лиссы. – А просто оттащить не могла?
– Да как же ее оттащишь? Она же вцепилась в нее мертвой хваткой, смотрите, у Даши на висках синяки теперь.
Сама девушка синяков на себе не видела, а вот висевшее рядом зеркало послушно отразило по пять маленьких синих кругляшков с каждой стороны лица по числу схвативших ее пальцев. Это как же вцепиться надо было, чтоб такие следы оставить?
Сидевшая на полу Оксанка тяжело дышала, словно после марафонского забега, в ее годы такое сильное использование магии не могло пройти бесследно.
– Вы его убили? – неожиданно для себя самой спросила у нее Даша.
– Выжгла сознание. Тело, скорее
