поддержке двух танков и фаустников285.
Сотрудник политотдела 9-го СК Анна Никулина, которая в этот день чудом избежала гибели от фаустпатрона, прибыла в штаб 248-й СД. На ее глазах Николай Галай требовал от Георгия Ленева «кварталов и метров» продвижения, даже грозил отстранить того от командования полком, но роты залегли в развалинах домов. После очередного звонка «сверху» бойцов поднял в атаку замполит 902-го СП Михаил Глагольев, но буквально через мгновение получил смертельное ранение286.
В целом за день было потеряно 14 человек убитыми и 49 ранеными. На 1 мая стрелковые полки дивизии насчитывали 2537 бойцов287. В ротах осталось по 20-30 человек. За день было уничтожено до 100 солдат и офицеров противника.
1 мая 1945 года 248-я СД во взаимодействии с 230-й СД овладела государственным почтамтом («объект 150») и зданием министерства финансов («объект 149»), расположенными напротив Рейхсканцелярии («объект 153»). Среди прочих отличился пулеметчик Алексей Лашко, который был представлен к званию Героя Советского Союза.
Тем временем к месту событий прибыл Василий Скоробогатов. Двумя месяцами ранее он получил серьезное ранение под Гросс-Нойендорфом и только теперь вырвался из госпиталя. С некоторыми приключениями Скоробогатов добрался до центра города и теперь ходил по просторным помещениям Почтамта. Всюду лежали горы неотправленной корреспонденции и периодических изданий. Особенно ярко выделялся журнал Германского трудового фронта «Европа трудится». На обложке был размещен портрет руководителя государственных немецких профсоюзов Роберта Лея. Среди прочего Скоробогатов обнаружил электрические пишущие машинки, которые рассматривал первый раз в жизни. Больше того, он нашел механическую машинку со шрифтом на кириллице, которую, разумеется, взял. Он вполне обоснованно ощущал в себе литературное призвание и понимал, что эта вещь ему сильно пригодится.
Скоробогатов столь свободно ходил по зданию почты, потому что с утра бои на площади перед Рейхсканцелярией стихли. Утром площадь с белым флагом пересек генерал Ганс Кребс из германского генштаба. Он когда-то работал в Москве, хорошо говорил по-русски и был выбран Геббельсом в качестве переговорщика. Кребс сообщил о самоубийстве фюрера, и начались длившиеся несколько часов переговоры о возможных условиях капитуляции.
Пока днем было некоторое затишье, штурмовые отряды 301-й стрелковой дивизии, а также приданные и поддерживающие их огневые средства заняли полосу наступления между Саарландштрассе и Вильгельмштрассе. Правее 301-й дивизии к наступлению приготовились штурмовые отряды и группы 248-й стрелковой, а также отдельный саперный батальон 230-й стрелковой дивизии. Имперская канцелярия была окружена с двух сторон, а третья, западная, находилась под нашим огневым контролем.
В то время как у самой Рейсканцелярии наступило затишье, 899-й СП, оставаясь во втором эшелоне, с рассвета вел бой против упорного гарнизона церкви на углу Линден-штрассе и Ораниен-штрассе. Гарнизон поддерживали группы, засевшие в соседних домах. Полк вызвал на выручку огнеметчиков. Они прибыли, но пламя из огнеметов выбрасывалось лишь на 20-30 метров, в то время как противник был существенно дальше. Хуже того, один из огнеметчиков облил горючей жидкостью нескольких бойцов, и по чистой случайности она не воспламенилась. Бойцы отделались тем, что несколько дней не могли видеть, так как жидкость попала и в глаза. Наконец, к вечеру прибыли саперы, и был совершен подрыв церковной стены. В ночь на 2 мая немцы выбросили белый флаг. В зданиях были обнаружены 20 убитых, еще 87 человек были взяты в плен. Потери 899-го СП за день боя у церкви составили 5 человек убитыми и 11 ранеными288.
Ближе к вечеру стало понятно, что переговоры срываются. Геббельс хотел согласовать свои действия с адмиралом Деницом, а Сталин не был настроен тянуть время.
После 18.00 штурмовые группы 248-й стрелковой дивизии начали штурм здания имперской канцелярии с восточной стороны. Успеху их действий способствовала меткая стрельба артиллеристов. К началу штурма в стенах здания снарядами и тяжелыми минами уже было пробито много брешей. В штурме участвовали доблестные воины всех трех стрелковых полков 248-й СД.
Штурмовые группы атаковали здание со стороны Вильгельмплаца. Проникнув внутрь его, бойцы и офицеры упорно продвигались вперед. Группа капитана Гершгорина из 899-го стрелкового полка, к примеру, на втором этаже за четверть часа истребила фашистов в нескольких комнатах и взяла 19 пленных.
В подземелье успешно действовали штурмовые отряды 905-го стрелкового полка. Бойцы штурмового отряда комбата майора Андреева уничтожили большую группу обороняющихся и захватили часть правого крыла здания289.
Площадь перед Рейхсканцелярией и само здание представляли собой поле множества мелких стычек.
Георгий Ленев описал этот бросок к зданию в своих мемуарах:
«Вход в Рейхсканцелярию штурмовал батальон Ковалевского. Взаимодействуя с подразделениями 899-го стрелкового полка, он должен был ворваться в здание. Батальон продвигался вперед очень медленно, с трудом отвоевывая каждый метр, используя воронки, вывороченные плиты мостовой. И чем дальше, тем ожесточенней становилось сопротивление врага. Пленных в этом бою не было. Вполне вероятно - логово фюрера защищали отборные подразделения эсесовцев.
Ковалевский явился ко мне на НП, сказал, тяжело дыша:
- Ползком добирался...Проклятое гнездо! У меня уже ни одного ротного не осталось. Четыре взводных на батальон. При таких потерях и бойцов скоро не будет!
- А ты не паникуй, - сказал Ладовщик. - Не сгущай краски. Есть одна идея!
Он подозвал своего помощника по оперативной части майора Шишкина и спросил, остались ли еще у нас дымовые шашки. Значительное количество их было захвачено у немцев при форсировании Шпрее.
- Да, есть, - сказал майор.
- Очень хорошо! - обрадовался Ладовщик. - Сейчас ветер дует от нас, можно выставить шашки и образовать дымовую завесу.
- Так и сделаем, - повеселел Ковалевский. - Что же я раньше не подумал об этом!
И вот, под прикрытием дымовой завесы капитан Ковалевский еще раз повел батальон в атаку. Едва бойцы поднялись - с двух сторон по цепи ударили вражеские пулеметы. Остервенело застучали автоматы. Несколько человек упали. Остальные залегли среди вывороченных камней и плит мостовой.
Начальник штаба, я и Шевченко наблюдали за боем, укрывшись среди кирпичных развалин. Я лихорадочно думал: что еще предпринять?!
И вдруг справа, из-под арки дома, против Рейхсканцелярии, ударил орудийный выстрел. Вторым снарядом артиллеристы угодили в фашистский пулемет.
Наш сосед справа, 899-й стрелковый полк, тоже выдвинул свою артиллерию на прямую наводку.
Под прикрытием артиллерийского огня Ковалевский снова поднял людей в атаку. Бойцы устремились через площадь, стреляя из автоматов.
Ковалевский бежал с группой солдат. Он на ходу выхватил две гранаты и одну за одной швырнул их в окно здания.
Взрывы взметнули клубы дыма и пыли. Бойцы прыгали в окна. Вместе с солдатами Ковалевского в здание ворвались разведчики Федора Горбатенко. Следом майор
