со своей женой и сыновьями. Памела хотела уехать обратно в Джексонвиль, но я не дал ей этого сделать. Не мог даже представить, что буду жить вдали от Кэрри.
– И вы никогда больше не говорили с ней?
– Мы встречались. Мимоходом. В ресторанах, гольф-клубах, на дорогих курортах. И всегда Кэрри была не одна, а в сопровождении очередного спутника. Я радовался за неё и искренне верил, что её жизнь сложилась хорошо.
– Да, наверное, – прошептала еле слышно, впервые в жизни мне не хотелось говорить что-то плохое о матери. Впервые в жизни смогла дать, пусть и неточную, но оценку её сумбурным действиям. Α может, она просто бежала? От Чарльза, потому что любила его, а он был не досягаем. От Памелы, потому что та изводила её. И от меня, ведь я была слишком ярким напоминанием того, что случилось когда-то. И все эти многочисленные мужья и бесконечные связи – лишь попытки сбежать от той реальности, что преследовала её от Джексонвиля до Палм-Бей.
– А ещё я писал ей, - говорит Чарльз с улыбкой. – И ни разу не отправил ни одного письма. Глупо, да?
– Нет, - подхожу к нему поближе и усаживаюсь напротив. Ладонью накрываю его руку, чтоб как-то поддержать. - Это не глупо… это очень мило. Мне жаль, что всё так произошло. Я этого всего не знала. Мама никогда ничего мне не рассказывала.
– Вы не были близки?
– Нет, – с грустью и сожалением говорю ему.
– Мне жаль…
– Но почему Питер поступил так со мной? - всё еще недоумеваю я.
– Потому что он маменькин сынок, - выплевывает Чарльз. - Избалованный мальчишка, которому слишком много дозволено. Но он утратил лимит моего доверия и на этот раз получит своё! Не удивлюсь , если это был его жест доброй воли и восстановления справедливости. Памела ему всё, вероятно, рассказала, а мой старший сын всегда отличался бурной фантазией. Но ничего, - говорит со злобой в стальных серых глазах. – Он у меня ответит за этот поступок.
– Что вы сделаете?
– Не забивай свою голову этими подробностями, - с нежностью говорит мне, слегка кривя губы в горькой усмешке. – Важнее всего твоя собственная жизнь. Коэн сказал, что ты хочешь уехать. Сбежать из Палм-Бей.
– Да, – отвечаю, а сама думаю о том, как похожа на мать. Она тоже всегда убегает.
– Куда ты поедешь, Кэсси?
– Для начала в колледж, а потом… Не знаю. Мир такой огромный.
– А как же Коэн? Он любит тебя!
– От него я не сбегу, - уверенно отвечаю мужчине. Смотрю на него и больше не вижу того парня с фотографии, который как две капли воды походил на Питера. Сейчас я вижу в нём Коэна. Взрослого, уверенного в себе мужчину, одновременно ранимого и страдающего от ошибок прошлого, но всё же трепетного и заботливого Коэна.
– Не убегай, Кэсси! – смотрит умоляющим взглядом. - Если любишь моего мальчика, дай шанс вам обоим. Не повторяй ошибок своей мамы и моих.
– Не повторю, - даю обещание человеку, которого едва знаю. - Я люблю вашего сына!
Эпилог
Пять лет спустя
– Что ты хочешь мне показать? – с нетерпением спрашивает меня Коэн, пока веду его по краю оживленной дороги.
– Потерпи, - шепчу ему в ухо и всеми силами тянусь вверх, закрывая глаза парня руками.
Да! Мы всё еще вместе, и чувства, возникшие очень много лет назад, казалось, с каждым прожитым годом становились всё только сильнее. Я не сбежала из Палм-Бей, как и обещала Чарльзу. Дала нам с Коэном шанс, которого не было у моей матери и его отца. Но в колледж я поступила, хоть и с трудом. Не обошлось без помощи бабушки и её денег, конечно.
Выбрав Калифорнийский колледж экономики и бизнеса, не прогадала и успешно закончила обучение с отличием. Бабушка так гордится мной, будто я на луну слетала. Она вообще у меня классная. Жалею, что слишком поздно узнала её. Из всех сил стараюсь не обделять её вниманием и буквально разрываюсь между ней и Коэном. Очень часто мы приезжаем в Джексонвиль и с ним. Она всегда, по ошибке, называет Коэна Чарльзом, потому что считает, что они похожи как две капли воды. А ещё бабушка часто интересуется моей мамой. Я никогда не спрашивала напрямую, но думаю, что Вирджиния не знает как забеременела Кэрри. Чарльз рассказал, что мой покойный дедушка узнал правду. Слишком поздно, но узнал. Тогда моя мама, уже переехала и перестала общаться с родителями. Дедушка хотел возмездия, что бы семья Памелы ответила за содеянное. Но в мире больших денег это не так просто. А в данной ситуации оказалось невозможным. Дедушка ничего не мог и не стал разбивать сердце бабушки. Он ничего ей не сказал тогда, а сейчас эта тайна похоронена вместе с ним. Но Чарльз, поклялся наказать семью Памелы. И сделал это, так, как умеет. Будучи хорошим бизнесменом и стратегом, за считанные годы, поглотил компанию жены и вытеснил всех акционеров входящих в состав фирмы, делая себя единственным владельцем. Сделал это так чисто, что пресловутые родственники и не поняли, что их обокрали. Чарльз поквитался, хоть и потерю денег, не поставишь на одну часу весов с разрушенной жизнью.
Сейчас, когда бабушка интересуется мамой, не знаю что ей сказать. Пока училась в колледже, наш дом совсем пришел в запустение. В те нечастые разы, когда туда приезжала, мне казалось, что там месяцами никого не бывало. Время от времени я звонила Кэрри, переживала, спрашивала, как у неё дела. И я хотела бы сейчас сказать, что наши отношения налаживаются и мы стали ближе. Но нет, это не так. Кэрри – она по-прежнему Кэрри. Самовлюбленная эгоистка, любящая только себя и думающая только о себе. И всё-таки в моём отношении к ней что-то неизгладимо изменилось. Я всё больше нахожу оправдания её поступкам, всё чаще защищаю её перед бабушкой и не теряю надежду, что когда-нибудь она станет мне матерью. Ей не повезло, в отличие от меня. Та рана, что была получена в юности, сделала ее сердце чёрствым. Ну а мой нелёгкий путь, наоборот, вылечил и подарил любовь. Α всем тем, кто были повинны в моей судьбе, Бог воздал по заслугам. Бог и Чарльз, конечно. Памела получила нежеланный для неё развод,
