поздно, но, скорее всего, именно рано, он вернется к своим идеям абсолютной власти, и никто его уже не остановит. Не будет никакого Комитета, и мы не сможем сделать нашу страну лучше, хоть и способны на это.
Такой расклад не вызвал особого отклика у комитов. По сути, они и сейчас мало что решали, а властью своей пользовались лишь Шеклоз Мим и Маной Сар. Иными словами, в приемной наместника царила апатия.
— Второй вариант нашего поражения — начинается гражданская война, и побеждает в ней марийская республика. В лучшем случае мы станем какими-нибудь заштатными представителями чего-нибудь в собрании Градома, то есть никем. В худшем — нас будут судить как подданных короля и, наверное, казнят.
А вот это сообщение разбавило обстановку вполне здоровым напряжением. Как бы то ни было, все присутствующие еще могли позволить себе остаться без должности, ведь оставались поместья, деньги, связи и прочее, чем можно обеспечить себе и своим семьям спокойную жизнь и даже новую карьеру. Победа марийцев в гражданской войне представлялась с трудом, но если это все-таки произойдет, то комиты будут снесены волной изменений. Насмерть.
— И каков же третий вариант нашего поражения? — спросил комит финансов Касирой Лот, мелкими глотками попивая местное кислое вино, с которым он не расставался в последнее время.
— Если гражданская война не начнется вообще.
В зале повисла тишина. Касирой и Маной молчаливо соглашались с Шеклозом, будучи знакомыми с натурой их негласного лидера. Еромом же овладело дурное предчувствие. Вжавшись в свое кресло, толстяк бегал глазами по лицам присутствующих.
— А разве мы здесь не за этим собрались? — настороженно спросил Мирей Сил.
— Прошу прощения, что ввел в заблуждение, — сказал Шеклоз с легкой улыбкой. — Мы здесь не для того, чтобы остановить гражданскую войну и раскол. Мы собрались, чтобы сделать Алокрию лучше. У нас есть опыт, у нас есть средства, не хватает только власти и всенародной поддержки.
Комит колоний и наместник Евы растерянно искали поддержку в лицах Касироя и Маноя, но наткнулись лишь на многозначительную ухмылку фармагика и равнодушную физиономию полупьяного финансиста. Приемная в очередной раз наполнилась тишиной, от которой готовы были треснуть стекла в витражах, а двери норовили сорваться с петель.
— Пожалуй, с этого следовало начать наш разговор, — продолжил комит Тайной канцелярии. — Если говорить кратко — мы должны развязать полноценную гражданскую войну, чтобы потом остановить ее. Таким образом, Комитет станет спасителем Алокрии, обретет необходимую поддержку, а вместе с ней придет и власть, потому что Бахирон и Илид, уничтожив друг друга, освободят нам место. Увы, малой кровью не обойтись.
— Из… Измена, — пробормотал Ером По-Геори. — Измена! Стража, схватите этого изменника, отдать его под суд короля Мура!
— Не напрягайтесь, наместник, — холодно произнес Шеклоз. — Вы руководите городской стражей, но сегодня заседание Комитета охраняют мои люди из Тайной канцелярии. И все, кто пройдет через эти двери раньше меня, будут убиты. Прошу прощения за такие меры, но нам действительно нельзя покидать этот зал, пока мы не придем к единому решению.
Ером еще сильнее вжался в свое кресло и дрожал как загнанный в угол зверек.
— Вы нам угрожаете? — напряженно спросил Мирей Сил.
— Я так убеждаю.
— В таком случае, о каком едином решении может идти речь, мы — покойники, — подвел итог комит колоний. — Даже если умрем не от кинжала ваших вездесущих агентов. Мало нам было восстания марийцев, так теперь еще выступим против Илии? Может быть, сразу пойдем и сами себя в канаве утопим? На что вы вообще рассчитываете в своей нелепой затее и зачем вовлекли столько людей?
— Мы не будем ни с кем сражаться, Бахирон и Илид сами сделают это за нас…
— Выпустите меня! Выпустите меня, изменники, — закричал По-Геори, внезапно вскочив со своего места. — Я не хочу иметь с вами ничего общего, отпустите меня! Выметайтесь из Евы, здесь было тихо и спокойно, я хочу, чтобы впредь все так и оставалось!
— Уважаемый наместник Евы, если вы еще раз меня перебьете, то я лично отрежу ваш язык, извините, — Шеклоз сверкнул влажным оскалом ровных острых зубов, придавая своим словам убедительности. — Вы нужны Комитету как ширма верноподданности королю Бахирону, вас никто зря не обидит. Я должен был ввести вас в курс дела только для того, чтобы вы по своему незнанию не наделали глупостей. Но ваше мнение абсолютно ничего не значит для нас, как никогда ничего не значило вообще для кого-либо. Поэтому просто сидите и молчите.
Побледнев лицом, Ером с подрагивающей нижней губой медленно опустился в кресло. Лучше быть дешевым прикрытием, чем верным, но мертвым слугой короля.
— Если вы закончили со своими угрозами, мастер Мим, или, как вы это называете, убеждением, — сдержанно, но с очевидным неодобрением произнес Мирей. — То мне хотелось бы выслушать ваши объяснения.
— Мы не будем ни с кем сражаться, Бахирон и Илид сами сделают это за нас, — повторил Шеклоз. — Они развяжут войну на взаимное уничтожение, и когда настанет нужный момент, появимся мы, спасители Алокрии. Остановим раскол, возглавим страну, каждый будет распоряжаться в своей сфере деятельности, как это положено настоящим профессионалам. Таким должно быть управление в лучшем государстве, мы приведем Алокрию к расцвету!
— Я не согласен, — короткой фразой Мирей оборвал вдохновляющую речь, поднялся с кресла и направился к выходу. — Закончим этот фарс. Хотите — приказывайте своим людям убить меня, но я не заинтересован в вашем сомнительном предприятии и намерен вернуться к королю Бахирону.
— Вы служите королю или стране? — как бы невзначай поинтересовался Мим.
Комит колоний остановился, взявшись за массивную ручку двери приемной. Вопрос, который за долгие годы службы ни разу не вставал перед ним, застал его врасплох. Немного погодя он отступил от двери на шаг и повернулся к остальным комитам.
— В присяге есть оба пункта.
— А что важнее для вас, мастер Сил? — настаивал Шеклоз.
Мирей неторопливо подошел к свободному креслу и оперся на его спинку.
— Когда я был адмиралом, я ходил по морю вдоль берегов Алокрии. Синие просторы воды и неба были мне домом. Но человеку тяжело без места, куда он мог бы вернуться. Алокрия была таким местом для меня. Я защищал страну, и буду защищать, — комит колоний выпрямился. — Но именно поэтому я не могу позволить вам уничтожить ее, выступив против короля.
— Еще раз повторюсь, Комитет не собирается выступать против короля, и уж тем более не собирается уничтожать Алокрию, — весьма убедительно возразил Шеклоз. — Это Бахирон виноват в сложившейся ситуации, его правление привело к гражданской войне. Мы просто проследим за тем, чтобы неизбежное свершилось. Пусть
