Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Идите в сад и нарвите свежих лавровых листьев для защитных амулетов. Надеюсь, они помогут вам, пока мы не свяжем Аарона.
Манон выходит в гостиную и тут же возвращается с розовой косметичкой в стиле 1960-х. При виде этой вещицы Фиона невольно завистливо вздыхает. После чего начинает сосредоточенно наблюдать за тем, как Манон расстегивает молнию и достает маленькие коричневые бутылочки. Манон ловит ее взгляд и улыбается.
– Все меньше ста миллилитров, – говорит она шутливым тоном. – Компании Ryanair не удастся обобрать меня.
Фиона робко хихикает, а я подталкиваю ее.
– Идем, соберем лавровые листья.
– Накиньте пальто, – советует Нуала.
Я тут же радуюсь, что мы последовали ее совету, потому что на улице нас сразу же обдает холодным ветром.
– О боже, – задыхаюсь я. – Зима точно уже близко.
Мы топчемся под фонарями на крыльце, рассматривая сад Нуалы, который по меньшей мере в три раза больше ее дома. Он тянется, сужаясь, вверх по холму, до покосившегося курятника на вершине.
– Эм-м… Напомни-ка, как выглядят лавровые листья?
– Сейчас погуглю.
Мы отправляемся на поиски лаврового дерева, и чем дальше отходим от дома, тем больше набираемся смелости обсуждать то, чему только что стали свидетелями.
– Итак, полагаю, ты тоже не знала, что у нее есть дочь, – говорит Фиона.
– Она никогда не упоминала о ней. Честно говоря, она вообще не обсуждала со мною свою личную жизнь, кроме, разве что, кое-каких деталей про Хэвен.
– Похоже, они и в самом деле не слишком ладят, – продолжает Фиона, освещая телефонным фонариком темно-зеленые кусты и внимательно рассматривая их. – Наверное, с ее стороны это большой шаг – позвонить Манон и уговорить ее приехать из Франции. Как и для Манон приехать. Как думаешь, сколько ей лет?
– Не знаю. Двадцать с чем-то?
Какое-то время Фиона молчит, а затем подтягивает к себе ветку с листьями.
– Эти похожи?
Я принюхиваюсь к листьям.
– Нет… пахнут как-то слишком… по-яблочному. У лавровых более заплесневелый аромат. Наверное. Но по форме подходят.
Мы продолжаем свой путь в темноте, поднимаясь все выше по склону холма. Мне становится трудно дышать. Фи поддерживает меня за руку.
– С тобой все в порядке?
– Да, – выдыхаю я. – Просто как-то…
Кажется, мы с Фионой уже давным-давно не оставались наедине так долго. На самом деле – с того самого дня, когда я приходила к ней в гости, а она пыталась меня подготовить к тому тесту, ответы на который я в итоге списала. Мы так и не обсудили тот случай. Просто… как бы смирились с ним. Типа «что было – то прошло». Но с тех пор наши разговоры всегда касались темы фундаментального противостояния Килбега и Дублина или, скорее, Килбега и всего остального мира.
Но сейчас, в холодном и сыром саду Нуалы, после всех этих рассуждений Манон о Колодцах, мне кажется, что мы впервые за несколько недель оказались на нейтральной территории.
– Ты… как вообще? – спрашиваю я. – Мы так и не поговорили по-настоящему, – я взмахиваю рукой в пустоту. – Обо всем этом.
Мы доходим до теплицы, окна которой покрыты холодными каплями. Фиона встает на отдельно валяющиеся каменные плиты и пытается заглянуть внутрь через крышу.
– Думаешь, лавр растет здесь?
– Нет, она бы сказала, что он в теплице, – отвечаю я. – А ты… ты все еще делаешь это, Фи?
Ее фонарь гаснет, и на мгновение я ее теряю. Как будто она исчезла в непроглядной черноте октябрьской ночи. Затем до меня доносится ее голос.
– Что делаю?
– Ну… наносишь себе увечья.
– А почему ты спрашиваешь?
– Потому что я волнуюсь, наверное. Включи, пожалуйста, фонарик.
Она ничего не говорит и никак не реагирует на мои слова. Поэтому я достаю из кармана свой телефон, а когда включаю фонарик, то вижу, что она уже ушла дальше по саду.
– Постой!
– Ты что, думаешь, я одна из этих?
– Из кого?
– Из тех девочек… с проблемами.
– О чем ты вообще?
– У меня вообще все по-другому, не так, как у других, – говорит она, засовывая руки в карманы и поворачиваясь ко мне спиной.
– То, что у тебя способность к исцелению, не означает, что ты можешь…
– Дело не в этом, – огрызается она. – Ну то есть это не то же самое. Абсолютно не то же самое. Люди хотят от меня другого. Ожидают другого.
– Фиона, давай сядем.
Она садится. Прямо на траву, хотя я предполагала, что мы сначала найдем бревно, скамейку или еще что-то подходящее, чтобы сесть. Я сажусь на землю рядом с ней, дрожа от холода и сырости.
– Я вовсе не осуждаю тебя, Фи. Просто хочу понять, что происходит. Мы не разговаривали по душам целую вечность.
Она прижимает колени к подбородку.
– Зачем об этом вообще говорить. Это тупо. Особенно когда судьба мира в буквальном смысле зависит от того, что сейчас происходит на той кухне.
– Это одно и то же, – пожимаю плечами я. – Ты, Лил, Ро… для меня это и есть мир. Вы мой мир.
– Знаешь, когда происходит что-то опасное, люди, наверное, всегда думают: «Вот сейчас я стану героем, совершу какой-нибудь героический поступок», – говорит она задумчиво. – Но так не бывает. Пусть хоть весь мир горит, а ты все равно продолжаешь беспокоиться о своем собственном дерьме.
– Но ты и вправду повела себя героем. Помнишь ритуал? Ты спасла наши жизни. Остановила кровь.
Она пожимает плечами.
– А знаешь, какая тогда у меня была первая мысль?
– Какая?
Она поворачивает голову, упираясь щекой в коленку.
– Первым делом я подумала: «Поверить не могу, что они между собой решились на самоубийство, а меня даже не спросили».
Мы вдруг хохочем, в тысячный раз осознавая, насколько же безумна наша жизнь и что единственное, что делает ее сносной – это то, что мы держимся вместе.
Мне хочется задать ей кучу вопросов. Почему она причиняет себе боль и почему, по ее мнению, это не важно? И имеет ли это вообще какое-то значение?
Фиона ковыряет палкой грязь перед собой.
– Я перестану, – внезапно говорит она.
– Что перестанешь?
– Ну, делать… это. С собой.
– Наносить порезы?
– Не говори так.
– Как?
– Как будто я одна из этих.
– У кого проблемы?
– Да.
Мы молчим. Она встает.
– Пойдем уже, найдем эти лавровые листья.
Мы идем по грязной траве и слышим слабое воркование кур, испугавшихся наших шагов. Мы находимся уже довольно далеко от городских огней, чтобы различать звезды, а также блеск куриных перьев в серебристом свете луны.
– Ты только посмотри, – ахает Фиона. – Какие красивые!
Она просовывает пальцы сквозь проволочную сетку и щелкает языком, подзывая птиц. Потом прижимается к сетке всем лицом,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
