Для меня вдруг стало странно и совершенно непонятно, как такая с виду благополучная семья была разрушена изнутри таким монстром. И противно тоже стало.
- Я… я хотел, как лучше. Вы обе совершенно невменяемы. Карина вообще истеричка. Она всегда знала, что никто ее кроме меня терпеть не будет и все равно закатывала истерики. – Вдруг принялся оправдываться он.
Я поднялась со стула и с жалостью посмотрела на этого уже немолодого мужчину, который до сих пор так ничего и не понял.
- Мама выходит замуж. Как оказалось, она нужна настоящему мужчине, который любит детей и животных. А самое главное: любит ее. И мне жаль, что она потратила на тебя столько времени. – С чувством ответила я и быстро вышла из комнаты, стараясь не поддаться жалости и не обернуться.
Кожевин задержался за дверью практически на минуту, после чего тоже вышел. И обнял меня за плечи.
- Ты как? – Тихо спросил он.
- Стало легче. – Я прильнула к Славе, стараясь напитаться от него силой и уверенностью в себе. – Теперь я понимаю, что ни в чем не была виновата. Ни в плохо приготовленном обеде, ни в не так поглаженной рубашке, ни в том, что не оправдала чужих надежд. – Усмехнулась.
- Ты замечательная. И самая лучшая. – Он погладил меня по спине.
Я с облегчением выдохнула.
- Спасибо.
- За что? – Не понял он.
- За то, что ты есть. – Я некрасиво шмыгнула носом.
- Кстати, про еду. Мы обед пропустили. Может быть, стоит наверстать упущенное? – Не стал он докапываться до моей нервной системы.
- Да. – Кивнула я и улыбнулась. – Стоит поесть.
Кожевин довел меня до машины, где я вспомнила, что не успела поблагодарить племянника Ады Лаврентьевны за оказанную мне услугу. Но Слава усадил меня в машину и сказал, что потом сам утрясет этот вопрос.
Я расслабилась. Слава вертел головой, стараясь найти какое-нибудь кафе, где можно пообедать. На худой случай и ресторан бы сгодился. Я же пыталась переварить встречу с отцом. Только сейчас у меня пропало гнетущее чувство собственной неправильности и никчемности. И маме надо бы передать, что не в ней все это время было дело. Пусть порадуется.
Я улыбнулась своим мыслям и повернула лицо к Кожевину.
- А-а-а! – Зажмурилась на секунду.
Машина вильнула, стараясь увернуться от вылетевшей на перекресток «Газели». Слава выкрутил руль и нажал педаль газа. Проскочили… почти. Удар пришелся в заднюю дверь, после чего машину развернуло и отбросило на стоявший на перекрестке светофор. Ну, это я так считала, потому что Кожевин вновь меня удивил и начал дергать ручник туда-сюда и вновь выкручивать руль.
На самом деле прошли секунды, но у меня вся жизнь перед глазами пронеслась. И время растянулось как-то неправильно, потому что я у себя успела диагностировать все и сразу сердечные заболевания, вплоть до микроинфаркта. В ушах нехорошо звенело.
- Дин! Дина! Диночка, девочка моя! – Я прекрасно слышала голос Славы, просто ответить не могла. Ступор какой-то напал.
Я повернула голову и посмотрела в разбитое окно машины. Странно, что мы никуда не врезались. Я же помню, что машину на столб светофора отбросило, а сейчас до него было метров десять.
- Перекресток Малой и Октябрьской. Да. Срочно! Глеб, поторопись. – Снова сквозь звон в ушах. – Дин!
- Я в порядке. – Медленно ответила.
Рядом послышался облегченный выдох.
- Главное, не шевелись. Где болит? – Принялся он за допрос.
Я отстраненно смотрела на бегущих к машине людей. Сколько времени прошло с момента аварии? Почему люди все еще бегут? Ведь прошли часы, дни, годы…. Черт, опять сознание путается. Перевела взгляд на Славу. Живой. На первый взгляд даже невредимый. Перепуганный просто.
- Нигде не болит. – Так же заторможенно ответила.
- Прости. Блин, не заметил, что этот на красный несется. – Он снова судорожно выдохнул. – У тебя кровь. – Он вытащил из открытого бардачка салфетку и прижал к моему правому виску. – Твою налево!
Неужели я ударилась? Странно, даже не заметила. И даже, когда Слава прижал салфетку к виску лишь почувствовала легкое онемение. Интересно, это потому что у меня нервная система неадекватная и болевые ощущения просто блокируются, или случилось что-то страшное и я умру? Такие мысли проскальзывали в голове, абсолютно не волнуя меня.
Где-то вдалеке послышался вой сирен. Это, наверное, за нами.
- Надо из машины выбраться. – Я убрала руку Кожевина, повернула голову в сторону двери и с удивлением увидела кровь на боковой стойке. Даже моргнула пару раз. Ну не помню я, чтобы ударялась головой. Может быть, потому и не помню, что головой….
- Не двигайся. Машину повело, двери заклинило. Возгораний нет, поэтому придется подождать, пока нас не достанут. – Слава убрал салфетку от моего лица и бросил ее под ноги.
Я моргнула, показывая, что поняла его. А еще я видела, как знакомая черная машина влетела на перекресток, остановилась рядом с машиной скорой помощи и Глеб, даже не закрыв дверь, бросился к нам.
- Вы как? – Хорошо, что окно разбито было и слышно его было хорошо.
- Живые. Долго ждать? – Слава с беспокойством смотрел на меня.
- Сейчас парня по запчастям из «Газели» выпилят, потом вами займутся. Вторая бригада приедет минут через десять только. – Отчитывался Глеб. – Давай, попробую отжать. – Теперь и Глеб смотрел на меня с тревогой. Тоже кровь заметил.
- Давай. – Согласился Слава.
Глеб сбегал до машины и вернулся с изогнутой монтировкой в руках. Кажется, Славе машину было совсем не жалко. Дверь решили сковырнуть с моей стороны, и буквально через минуту Глебу это удалось. За меня тут же взялись подоспевшие санитары.
- Я в порядке. – Попыталась отмахнуться от того, что меня принялись грузить на носилки, но кто бы меня, стукнутую, слушал.
- Я здесь. – На плечо легла рука Славы и мне быстро стало безразлично, куда и как меня несут.
- Я за вами поеду. Ваньке уже позвонил. – Бросил Глеб и исчез из поля моего зрения.
- Зачем он Ивану звонил? – Тут же обеспокоилась я.
- Водителя по базам пробьют и в травматологии у Исаева есть связи. – Отозвался Слава, сжимая мою ладонь.
Где-то над головой заорала сирена и я только тогда поняла, что мы уже в машине и нас везут в больницу. Да что со мной сегодня такое? Ведь даже ушибленная голова не болит совсем, а такое ощущение, как будто я под каким-то препаратом нахожусь. И мешанине чувств и эмоций не могу выцепить самое главное, чтобы наконец вернуться в реальность. Ведь мне и хуже было когда-то. А сейчас я своими глазами вижу, что Слава рядом со мной и почти не пострадал, не считая мелких порезов от стекла.
До больницы мы домчались быстро, я за это время так и не смогла разобраться в себе. Такое ощущение, что я что-то пропустила и вспомнить не могу….
